Мракобесие и джаз
Название: Постоянный пациент
Автор: Рыжий
Бета: Тайлин
Фандом: Шерлок ВВС
Пейринг: Шерлок/Джон
Рейтинг: PG-15
Жанр: AU, romance
Дисклеймер: все Дойлю, Моффату, Гэттису, Англии и Королеве.
Заявка: написано для Beachcomber.. на заявку : "Хочу авторский фанфик по ШХ ВВС, на тему, Шерлок/Джон, где Джон - психиатр, к которому Майкрофт заставил ходить Шерлока. Шерлок думал отделаться одним посещением, но Джон его заинтересовал. Развитие отношений, необычные ситуации. Возможен слэш. ХЭ по желанию"
От автора: автор предупреждает, что в фике встречается прием наркотиков. Автор извиняется, что не знает доподлинно реалий реабилитационных клиник в Королевстве и Джон у автора вышел скорее психологом, а не психиатром. Автор сердечно благодарит свою прекрасную бету и всю читательскую группу, которая своим интересом помогала автору писать этот фик.
читать дальшеНеудачные дни всегда начинаются с мелочей.
Джон Уотсон, с недавнего времени крупный специалист по неудачам, вот уже полчаса пытался завязать виндзорский узел галстука. Узел, получавшийся в результате, виндзорским назвать было сложно. Говоря начистоту, узлом это тоже назвать было нельзя. Джон злился, дергал шелковую удавку, но она продолжала вязаться в какие-то совершенно невероятные фигуры.
Конечно, можно было плюнуть на галстук. Но доктор Уотсон слишком привык ходить на работу при параде и изменять своим привычкам не хотел, особенно сейчас.
Можно было выбрать более демократичный полувиндзор, который Джон завязал бы и вслепую. Но после тридцатиминутного унизительного стояния перед зеркалом виндзорский узел превратился в дело принципа.
Конец мучениям положил взгляд на часы. Джон ужасно опаздывал, а любимый галстук превратился в пожеванную тряпку. Пришлось хватать из шкафа первый попавшийся запасной, а им, конечно, оказалась та зеленая гадость, которую подарила на день рождения Гарри. Кстати, гадость завязалась в нужный узел с первой попытки.
Джон выругался и двинулся к выходу.
Неудачные дни всегда начинаются с мелочей, точно вам говорю.
В метро его предсказуемо толкнули, оттоптали ногу и нахамили для полного счастья. К клинике он подходил взъерошенный и злой, что идеальному утреннему настроению для работы явно не соответствовало.
Впрочем, какое уж теперь настроение. Не все ли равно?
До первого пациента было еще полтора часа, которые Джон хотел потратить на самоуспокоение. Сел за стол, выдохнул, вынул ноутбук, открыл его, но тут же закрыл. Для Интернет-серфинга настроения тоже не было. Стены без привычных фотографий и дипломов казались неприятно голыми. На месте был один только портрет Джессики, но Джон решил оставить его в кабинете. Потом пусть кто-нибудь убирает.
Разумеется, подобная мелкая месть была глупой и недостойной взрослого человека. Ну и пусть.
В дверь постучали.
- Войдите! – Интересно, кто это с утра пораньше?
В дверь бочком протиснулся Джош, заведующий отделением. Он всегда открывал для себя слишком узкую щель, чтобы пронести туда свой огромный живот. Льстил своей диете, скорее всего.
- Джон, ты не занят?
Если Джош начинал задавать тупые вопросы, это с вероятностью сто процентов означало, что у него есть неприятная просьба или приказ. Однозначно, неудачные дни… да, кажется, он сегодня уже про это думал.
Уотсон помотал головой. Заведующий окончательно протиснулся в дверь и теперь подпирал стену, не решаясь почему-то пройти в кабинет. Ну, приехали. Значит, просьба не просто мерзкая, а очень мерзкая.
- Эм, Джон… У меня к тебе просьба…
Уотсон вздохнул.
- Джошуа, давай выкладывай начистоту. Сам понимаешь, я не в праве сейчас отказываться от любой просьбы.
Тот виновато опустил глаза, но тут же радостно плюхнулся в кресло напротив.
- Тут такое дело… В общем, у меня есть предложение. Ты берешь на свои оставшиеся две недели одного пациента, на один сеанс в день. А я освобождаю тебя от всех остальных. Идет?
Это было что-то новенькое. Освобождать от пациентов Джош обычно не спешил.
- Он кто? Маньяк-каннибал, специализирующийся на психиатрах?
Джош усмехнулся.
- Почти. Он… необычный молодой человек.
- Джош…
- Окей, окей, у тебя было не слишком хорошее утро, вижу. В общем, один влиятельный человек периодически устраивает к нам своего младшего брата. Но этот его братец совершенно невыносим. Джон, ты не понаслышке знаешь, каковы нервы у наших ребят. Но с этим Шерлоком никто не хочет работать второй раз! Симпсон, Трэвис, Гарри – все отказываются вплоть до увольнения. Он у них в печенках сидит. А этот мистер Холмс, черти б его взяли, опять притащил своего родственничка. То ли сезонное обострение у него, то ли еще что-то. Шерлок социопат и инфантильный истерик, это не лечится, но его брат, Майкрофт, и слышать ничего не хочет. А наша клиника держится в том числе и благодаря его инвестициям. Шерлок у нас лечился много лет назад, проходил реабилитацию от кокаина. Но с тех пор он чист.
- Погоди, погоди… - Джон поднял руку, останавливая этот словесный поток. – То есть ты говоришь, что какая-то правительственная шишка гоняет к нам своего истеричного братца, просто чтобы он поболтал со специалистами, так что ли?
- Не совсем. Когда Шерлок лежал тут, он сошелся с профессором Хорэмом. Сам знаешь, профессор давно уже у нас не работает, но мистер Холмс упрямо верит, что раз уж Шерлоку помогли здесь завязать с кокаином, то и его социопатию можно вылечить. До нас Шерлок почтил своим присутствием то ли две, то ли три клиники. Отучить его от стимуляторов не смогли ни в одной.
Джон откинулся на спинку кресла и потер руками лицо.
- То есть ты предлагаешь мне заняться им?
- Джон, давай говорить честно, тебе осталось тут две недели. Терять тебе нечего. Как-нибудь переживешь это чудовище, а я прикрою свою задницу перед его братом. И все довольны. Я тебе премию выпишу.
- Слушай, а как официально формулируется диагноз? Я же не психоаналитик.
Джош фыркнул:
- Да хоть о новинках проката с ним разговаривай. Шерлок не пойдет жаловаться, что бы ты ему не сказал. У меня вообще ощущение, что ему глубоко плевать на окружающий мир. И две недели – это предполагаемый срок. Ему ничего не стоит прийти один-два раза, а потом станет скучно, и он сбежит.
Джон вздохнул. Терять было действительно нечего.
- Давай, записывай его. Когда первый сеанс? Только учти, всех своих пациентов я все равно не отменю. Перенеси куда-нибудь Ли и Павальски. Я должен хоть попрощаться.
Джош просиял.
- Как хочешь! Старик, ты меня спасаешь.
- Да ладно. Иди уже.
- Сеанс после обеда, в час!
С этими словами Джош скрылся за дверью.
…
Джон Уотсон вообще-то всю жизнь мечтал стать хирургом. Ему всегда казалось, что это самая почетная профессия на свете. Спасать жизни, реально помогать людям. Короче – быть героем.
В университете выяснилось, что хирургия – это не про геройство. Это, скорее, про тяжелую работу, кровь, боль, неизбежные ошибки, безутешных родственников и могилы своих не выживших пациентов. Впрочем, Джон бы справился. Он вообще хорошо адаптировался к любой обстановке.
Если бы не Гарри.
Сестренка к тому времени окончательно «оторвалась от корней», как это называла она сама. Джон называл это стремительной алкоголизацией, но его никто не спрашивал. В реабилитационную клинику «Саммерси» она попала, когда Джон был на третьем курсе. И Уотсон, как правильный и заботливый брат, приехал ее навестить. Он отлично помнил свое первое впечатление от клиники – тюрьма мягкого режима. Плавные линии, белые стены, обманчиво высокие и широкие окна. Гарри не захотела его видеть, у нее был очередной приступ абстинентной депрессии. Поэтому он гулял в небольшом садике перед главным входом – не уезжать же сразу, как приехал.
Девушку он заметил не сразу. Очень уж тихо и неподвижно она сидела на своей скамейке. Джон не понимал до сих пор, почему ему вдруг захотелось поговорить с ней. Девушка и девушка, обыкновенная блондиночка, каких много. Да еще и пациентка клиники, судя по халату и пижаме. Но Джон все-таки подсел и заговорил. Он даже уже не помнил, о чем именно он рассказывал, но спустя некоторое время девушка разговорилась, сообщила, что ее зовут Кристи, что тут ей не очень-то нравится, но Джон милый и нет ли у него сигареты?
- Кристи, милая, курить тебе пока нельзя, - мягкий голос раздался почти над ухом у Джона. Оказывается, рядом с ними стоял один из сотрудников клиники – пожилой благообразный мужчина в белом халате.
Кристи улыбнулась ему, он сказал ей несколько слов, и девушка, к изумлению Джона, спокойно ушла, оставив их наедине.
Так Джон познакомился с профессором Хорэмом.
Джозеф Хорэм был удивительным человеком. Без всяких преувеличений – это была судьбоносная встреча. Именно тогда старый профессор сообщил Джону, что Кристи находилась на грани депрессии после отмены наркотиков, и что разговорить ее смог бы не каждый, а Джон вот смог. Третьекурсник Уотсон недоумевал, что же он такого сделал-то? Они с профессором в тот раз проговорили чуть ли не три часа, пока того настоятельно не позвали дела. Хорэм дал Джону свой телефон и адрес и предложил заходить.
Так в его жизни началась совершенно новая страница.
Джозеф объяснил, что у Джона Уотсона есть редкий дар, который стоит применять по назначению.
- Эмпатия, мой мальчик, достается не каждому, - профессор наставительно воздевал крючковатый палец, и глаза его таинственно блестели из-под очков. – Многие думают, что эмпатия – это просто способность к сопереживанию. Вовсе нет. Настоящая эмпатия – это способность вжиться в переживания другого человека, понять его эмоции, как свои. И, в тоже время, остаться собой. Это очень тонкая грань, но хорошему психиатру без нее никак нельзя.
Джон пытался что-то говорить о хирургии, но профессор очень убедительно доказывал, что хирург с излишней эмпатией просто не выживет в профессии.
Джон пытался заверить профессора, что нет у него никакой эмпатии, это просто повезло, но Хорэм только усмехался в усы.
Книга о Гарри Потере тогда еще не вышла, но Джозеф Хорэм дал бы Дамблдору сто очков вперед.
Джон и оглянуться не успел, как переменил специализацию и стал вполне успешным психиатром в той же клинике «Саммерси».
Джозеф Хорэм ушел из клиники несколько лет назад по состоянию здоровья. Видимо, его эмпатия больше не выдерживала юных наркоманов и пьяниц. А Джон остался. Он всегда вел только индивидуальные сессии, работал по-своему и не любил, когда его называли психоаналитиком. Джон вообще не слишком любил психоанализ. Идея изначального зла в человеке претила ему. Он еще во времена студенчества зачитывался Франклом и штудировал Мэя и верил в то, что у каждого всегда есть выбор. За это, в общем-то, его и любили пациенты.
В общем, доктор Джон Уотсон был хорошим врачом. Со всем, что полагается – рекомендациями, благодарными пациентами и уважением начальства.
А потом появился Роберто, и все полетело к чертям…
…
Стук в дверь заставил закончить сеанс воспоминаний. Джон встрепенулся, пригладил волосы и предложил войти.
Так вот он какой, этот великий и ужасный Шерлок Холмс.
В кабинет ввалился высокий и тощий субъект в черном пальто. Впрочем, вежливости пациента хватило на то, чтобы снять верхнюю одежду и повесить ее на вешалку. Под пальто оказались приталенный пиджак, белая рубашка и классические брюки с безупречными стрелками. На первый взгляд Шерлок как-то не производил впечатления истерика. Джон молчал, выжидая. Это был его собственный метод для трудных пациентов – пусть начинает разговор сам. Ну и заодно было время, чтобы разглядеть человека получше.
Не красавец, прямо скажем, но внешность необычная: худое скуластое лицо, копна черных вьющихся волос, бледная кожа. Полные губы добавляли сходства с классическим обликом вампира. Ему бы струйку крови только из уголка рта пустить – и готовый Дракула. Серые глаза, до этого разглядывающие кабинет, остановились на докторе. Пациент лениво улыбнулся.
- Это ведь было сексуальное домогательство?
- Что? – не поверил своим ушам Джон.
- Сексуальное домогательство? Тот скандал, из-за которого вы вынуждены уходить из клиники, доктор.
Джон поймал себя на том, что сидит с буквально отвисшей челюстью.
Шерлок еще раз коротко улыбнулся, словно наслаждаясь эффектом.
«Не истерик, а истероид», - отметил про себя все еще обалдевший доктор. – «Любит привлекать внимание».
- Так как, доктор?
- Да. Но я не совсем понимаю, как вы…
- О, это очень просто. Если я вам объясню, мы не будем говорить о разных скучных вещах типа моего подсознания и отношений с родителями?
«О да», - подумал Джон, понимая, что предсказывал ему с утра не завязывающийся галстук. – «Две недели будут долгими…»
Вечером Джон сидел на кухне, пил чай и пытался понять, что это такое, черт побери, было.
Холмс оказался не просто трудным пациентом, он оказался… Вообще-то доктор Уотсон не мог определить категорию, к которой следовало бы отнести этого человека.
После замечания о сексуальном домогательстве Шерлок откинулся в кресле и сообщил:
- Вы производите хорошее впечатление, доктор. Вы, я вижу, хороший врач и ответственный человек, поэтому давайте не будем создавать друг другу сложности. Несколько сеансов, чтобы успокоить моего брата и ваше руководство – и можем сделать вид, что мы не виделись.
«О новинках кинопроката, да, Джош?»
- И кстати, что они вам обо мне наговорили? Так, мне интересно.
- Давайте обмен, мистер Холмс, - предложил Джон. – Я вам говорю, что о вас «наговорили», а вы мне – о том, как вы догадались о ммм... характере моих рабочих проблем. Вам ведь никто этого не говорил?
- Договорились, - Холмс улыбнулся. – И зовите меня Шерлок.
- Договорились, Шерлок. Я Джон.
- Я знаю. Так вот, о домогательстве. Это простейшая цепь наблюдений и выводов, ничего больше. Наш мир очень предсказуем. На ваших стенах, если приглядеться, видны следы от снятых рамок. Обои меньше выцвели. Вон, в углу ящик с разными мелочами, шкафы наполовину пусты. Значит, вы собираетесь увольняться из клиники. Далее. Что можно вешать в рамки на стены? Дипломы и аттестаты. Но для одних дипломов рамок слишком уж много. Вам на вид тридцать с небольшим. Вы бы не успели заработать столько наград. Что еще вешает на стенку врач? Как-то оформленные благодарности от пациентов, это очевидно. И вон тот плюшевый медведь на полке – явно не ваш изначально. На вашей кружке надпись: «Благодарю вас, доктор». Значит, у вас много благодарных пациентов, а значит, вы хороший врач. Так что же заставляет хорошего врача увольняться из клиники? Новое место? Повышение? Но для повышения вы что-то не выглядите радостным. К тому же, на стене висит портрет девушки, конечно же, вашей невесты. Фото не упаковано со всеми остальными. Очевидно, вы расстались. Если бы бросили вы – вероятно, вы бы взяли фото. Она вас бросила. Все это вместе приводит к выводам о каком-то скандале, который мог заставить вас уволиться из клиники. Самый популярный врачебный скандал, согласующийся с поведением вашей девушки, - сексуальное домогательство.
Шерлок выпалил все это за несколько секунд и снова внимательно уставился на Джона. Отслеживал реакцию.
- Потрясающе, - покачал головой врач.
- Да? Правда? – Холмс странно глянул на него из-под ресниц.
- По-моему, это очевидно. Блестящая цепь рассуждений.
- Людям свойственно обижаться, когда объектом дедукции становятся их личные отношения, - просветил Шерлок.
- И, тем не менее, вы все равно это делаете, - улыбнулся Джон.
Холмс на мгновение замолчал. Потом встрепенулся.
- Мы договорились об обмене, доктор.
- Ах да. Ничего интересного – мне сказали, что вы истерик, вы невыносимы, и находитесь под опекой старшего брата.
Шерлок скривился, как от зубной боли.
- Ничего удивительного. Так вы собираетесь меня лечить, доктор?
Джон ухмыльнулся.
- И не подумаю. Именно этого вы от меня и ждете, так? Вы совершенно правы, мистер Холмс, я увольняюсь, мне осталось все лишь две недели. Так что мне все равно, о чем с вами говорить.
- Вы такой же честный, как Джозеф, - неожиданно сказал Шерлок. – И я просил называть меня по имени.
- Потому что мистером Холмсом зовут брата, да? – Шерлок моргнул от неожиданности.
- А вы ученик Джозефа.
- Ты не ответил, Шерлок.
- А кто сказал, что я собираюсь?
Джон рассмеялся.
- Брек. Шерлок, нам с тобой предстоит провести в непосредственном контакте две недели. Давай не будет портить друг другу жизнь.
Холмс внимательно посмотрел на доктора, а потом неожиданно улыбнулся.
- Это неподражаемо. Но ты прав. Давай опять договоримся. Ты расскажешь мне историю о домогательстве, а я расскажу, откуда я знаю, что ты ученик Джозефа Хорэма.
- Неравноценно.
- Хорошо. Тогда я еще расскажу, как я познакомился с Джозефом и почему меня не выносят в этой клинике.
Джон кивнул, соглашаясь.
Так и начался первый сеанс.
Это было ни на что не похоже. Вообще.
Во-первых, Шерлок был нормален. Серьезно, нормален.
Джон действительно был хорошим врачом. Он мог много что сказать о человеке даже без глубокомысленных вопросов о прошлом. Просто по тому, как он рассказывает какую-нибудь историю. Шерлок Холмс был абсолютно нормальным человеком. Гениальным, обладающим невероятными способностями, но нормальным. Другое дело, что он совершенно сознательно предпочитал провокационный стиль поведения. Шерлок вел себя так, как хотел себя вести. Как ему было удобно. Ничего ненормального в этом не было, хотя он сам гордо именовал себя социопатом.
Во-вторых, Шерлок умудрился разговорить Джона, не обладая никакой эмпатией в принципе. Ну, или хорошо скрывая ее проявления.
В-третьих, Джон Уотсон, опытный врач с сотнями пациентов на личном счету, совершенно позорно заболтался с пациентом. Он даже не заметил, как вышло время, отведенное на сеанс. Ему напомнил сам Шерлок. Вежливо сказал, что время кончилось, попрощался до завтрашнего дня и вышел из кабинета.
Не человек, а катастрофа какая-то.
Джон потом отловил Джоша, и они немного поговорили о Холмсе. Когда Уотсон сообщил, что не увидел в молодом человеке ничего ненормального, Джош посмотрел на него очень странным взглядом и рассказал парочку эпизодов с прошлых сеансов. Оказывается, Шерлок мог довести человека до слез. Оказывается, милейший доктор Симмонс порывался набить нахалу физиономию. Оказывается, Холмс ухитрился нагрубить почти всему персоналу клиники.
Точно катастрофа.
Вместе с тем доктор впервые за несколько месяцев после скандала почувствовал вкус к жизни. Захотелось пойти в магазин и купить что-то вкусное. Захотелось не просто дежурно залезть в душ, а устроить себе расслабляющую ванную. Пойти в книжный и посмотреть новинки. Сходить в кино. Шерлок, социопат и полный псих по мнению высокопрофессиональных коллег, за один час разговора вывел доктора Уотсона из клинической депрессии, куда тот только начал погружаться.
Прекрасно.
Кстати, историю с домогательством Джон ему все-таки рассказал, как договаривались. И был поражен реакцией Шерлока.
Роберто Торрес был самым обычным представителем «золотой молодежи». Избалованный и изнеженный мальчишка девятнадцати лет, подсевший на экстази и энергетики. С наркоты его сняли, но он тут же заинтересовался антидепрессантами. Такие просто не могут без искусственных препаратов. Когда он попал на прием к Джону, то совершенно четко обрисовал свои намерения – либо Джон дает ему доступ к антидепрессантам, либо Роберто устроит доктору веселую жизнь. Джон Уотсон был принципиальным человеком. Он отказался. И даже не догадался записать разговор на камеру. Истеричные пациенты чего только не обещают. Но Роберто был не просто истериком, а истериком наглым и мстительным. Через несколько дней он подал на Джона в суд. За сексуальное домогательство. Ничто не муссируется в современном обществе так, как этот вопрос. А особенно, если герои истории – мужчина и мальчик. А особенно, если мужчина – врач психиатр. Обвинение было голословным, сфабрикованным и лживым насквозь. Это выяснили через три месяца унизительного разбирательства. Но после выяснения Джон подмочил себе репутацию до полного ее отсутствия, от него отвернулось несколько коллег и ушла девушка. В общем-то, Роберто следовало поблагодарить. Когда еще узнаешь, сколько людей способны поверить в то, что ты совратил пациента.
Реакция Шерлока на историю была… нетипичной. Он просто перечислил все те ошибки доктора, которые привели к такому печальному положению. Ни возмущения, ни сочувствия. Словно он сталкивался с такими историями по десять раз на дню. Хотя, кто его знает. Может, и сталкивался.
В ответ на историю Шерлок рассказал, что у Джона те же жесты, что у старого Джозефа Хорэма. И что именно Джозеф в свое время отвратил его от мысли баловаться тяжелыми наркотиками. Как именно, странный пациент не пояснил. Ну что ж, это Джон всегда мог спросить у самого профессора.
И это только один сеанс. Завтра они снова увидятся. Бог ты мой…
Засыпая, Джон все еще думал о Шерлоке. О его манере вести себя, которая, по идее, описывалась одним словом, только вот Джон никак не мог его подобрать… Перед тем, как окончательно провалиться в сон, он нашел это слово. Честность. Шерлок был очень честным.
Честным до зубовного скрежета.
…
На второй сеанс Шерлок явился без опоздания, постучав в дверь точно в назначенный час. Стремительно прошел в кабинет, упал в кресло и, казалось, задумался.
- Доброе утро, - слегка ехидно поздоровался Джон.
- Ах, да, доброе утро, - Шерлок отвлекся от вдумчивого созерцания потолка и перевел взгляд на Уотсона. – Скажи, Джон, если бы ты был маньяком, с какой целью ты бы вырезал жертвам левый глаз?
Работа научила Джона не удивляться. Его реакцией на необычное был, скорее, интерес, чем отвращение, каким бы это необычное не было. Поэтому он задумался, а потом добросовестно перечислил Шерлоку пять-шесть вариантов объяснения такого поведения. Холмс кивнул.
- Знаешь, а вот третий вариант мне в голову не приходил. Забавно.
- Зачем тебе такие сведения?
- Ты еще не читал о «брикстонском слепителе»? Нет? Значит, журналисты пока не сляпали материал из интервью Лестрейда.
- Ты работаешь в полиции?
Шерлок глянул на Джона так, как будто тот рассказал какой-то ужасно неприличный и бородатый анекдот.
- Полиция? Вот еще. Я консультирующий детектив.
- Не слышал о такой профессии.
- Я сам ее выдумал, - с нескрываемой гордостью отозвался Холмс.
Остаток сеанса они разговаривали о судебно-медицинской экспертизе и психологических особенностях убийц, а в последние полчаса Шерлок с азартом принялся учить Джона отличать мужской почерк от женского.
С Холмсом было ужасно интересно, Джон чувствовал себя не на работе, а в парке аттракционов.
- Кстати, почему ты не снял ее портрет? – неожиданно спросил Шерлок перед уходом.
- Что?
- Потрет. Я сказал, что ты не снял со стены портрет твоей девушки, потому что она бросила тебя. Я предположил и угадал. Но твои мотивы мне все равно не очень понятны.
Джон задумался.
- Знаешь… - наконец начал объяснять он. – В каком-то смысле это просто желание оставить все эти переживания. Оставить ее здесь. Пусть следующий хозяин кабинета снимает портрет со стены и делает с ним, что хочет.
- Избегаешь мыслей.
- По-моему, психиатр тут я.
- В сущности, это все скучно, - Шерлок коротко улыбнулся. – До завтра, Джон.
Доктор посмотрел на закрывшуюся дверь, потом на стену. Подошел, снял фотографию и выбросил ее в корзину для мусора.
Странно, ему недели две было не собраться это сделать.
…
На третий сеанс Шерлок явился со скрипкой под мышкой. И одет он был не так щегольски, как до этого – джинсы, тупоносые грубые ботинки, рубашка навыпуск и кожаная жилетка.
- Был в пабе, играл для любителей шотландских танцев, - пояснил он. – Нужно для расследования.
Джон чуть не подавился кофе.
- Серьезно? Никогда бы не подумал, что ты играешь на скрипке.
- Я заканчивал музыкальную школу, если ты об этом. И скрипка – это интересно.
- Да нет, я не возражаю, просто это как-то не согласуется с твоим образом.
- Ну, тогда выкинь этот образ из головы, и проблем не будет, так ведь? – взгляд Шерлока прошелся по стене, остановившись на секунду на месте висевшего портрета. Джону показалось, что Холмс одобрительно усмехнулся. Кто здесь кого лечит?
- Какие новости о брикстонском слепителе?
- О. Ты начал читать криминальную хронику. Из-за меня. Я польщен, - Джону досталась быстрая улыбка. – Пока никаких, но, если сегодняшняя танцевальная вечеринка будет выложена на ютубе, то у меня появится зацепка.
Джон ничего не понял, но решил не переспрашивать. Кажется, Шерлок не собирался выражаться яснее.
В этот раз они говорили о психопатологиях, Джон прочел импровизированную лекцию, был раскритикован в пух и прах и даже почти обиделся.
- Ты же собираешься преподавать. Тебе должно быть важно мнение потенциального слушателя, - пояснил Шерлок.
- Но не в таких же выражениях?
- Прошу прощения, я говорил вежливо.
- Тебе знаком термин «вежливое хамство»?
- Ммм… Не уверен, но он мне нравится. Так ты хочешь услышать про свои недостатки?
Оказалось, что Шерлок весьма внимательный слушатель. Он перечислил ошибки Джона, выдал несколько вариантов того, как их исправить. Уотсон признал, что замечания Холмса довольно дельные, некоторые мысли он даже записал в блокнот.
Потом они беседовали о бихевиоризме. Шерлок доказывал полезность данного взгляда на человека, а Джон пытался показать его несостоятельность и в то же время размышлял, уместно ли будет попросить Шерлока сыграть на скрипке?
- …и опыты на крысах убедительно доказывают, что… Бога ради, Джон, перестань пялится на инструмент! Нет, я не откажусь тебе сыграть, хотя ты вряд ли что-то понимаешь в классической музыке.
- Откуда ты знаешь?
Холмс поморщился.
- В соседнем кабинете на грани слышимости играет какой-то низкопробный музыкальный мусор. Человек со вкусом непременно совершил бы преднамеренное убийство после часа в твоем кабинете. Если, конечно, он не умеет отключаться от посторонних звуков. Ты вряд ли умеешь.
Джон усмехнулся.
- У тебя есть хороший шанс меня просветить.
Шерлок открыл футляр, устроил скрипку под подбородком, провел смычком по струнам…
Джон действительно не был ценителем классической музыки. Он не отличил бы Баха от Бетховена под страхом смертной казни, а вальсы Штрауса слышал разве что в одной из серий Тома и Джерри. Но эта мелодия, завораживающая и смутно знакомая, уводила куда-то очень далеко от этого бренного мира. А Шерлок играл вдохновенно, прикрыв глаза и не следя за тем, что делают руки. Смычок двигался, пальцы на грифе перемещались, и Холмс казался одним целым со своей скрипкой.
Когда музыка кончилась, Джону показалось, что ему хотели что-то сказать. Что-то очень важное. Но вот что…
- Сарасате, - тихо сказал Шерлок. – Цыганские мотивы. И у нас закончился сеанс. До завтра, Джон.
Холмс тихо прикрыл за собой дверь. Джон улыбнулся ему вслед.
«Позер. Предпочел не смазывать впечатление от музыки дальнейшими разговорами. Истерик и позер.»
По дороге домой пришлось пережить еще одно неприятное событие: позвонила Джессика. Долго мялась, словно пыталась придумать тему для разговора.
- Я хотела забрать кое-что, когда ты будешь дома?
- Джесс, - доктор вздохнул, останавливаясь на полпути к остановке автобуса. – Ты же знаешь, что можно взять ключ у миссис Диксон и не ориентироваться на меня. Мы взрослые люди, давай не будем доставлять друг другу лишних проблем.
Джессика повесила трубку, а Джон поймал себя на вспышке чувства вины. В сущности, это он был виноват в разрыве, только он один. Формально, конечно, поводом послужил тот скандал, но ситуация зрела давно. Джессика работала в сфере пиара, была молодым успешным специалистом, которого никогда не заставляли задерживаться на работе. А у Джона постоянно что-то случалось. Некоторые пациенты во время срыва звонили ему, и он был вынужден срываться и ехать в клинику. Сеанс мог перерасти в истерику, и приходилось успокаивать страдальца, а потом сдвигать всех остальных и задерживаться на работе. Психиатрия и психология раздражали Джесс, ей все казалось, что Джон оценивает ее, следит за ее поступками и интерпретирует каждый из них. Возможно, сказывалось не очень удачное общение со школьным психологом. И когда прогремела история с мальчишкой, Джессика словно с ума сошла. В целом, не слишком темпераментная девушка, она собрала чемоданы и съехала на квартиру к тетке.
Теперь, конечно, она пыталась наладить отношения. Только Джон понимал полную бесполезность этих попыток.
С квартиры надо было съезжать. Во-первых, она снималась в расчете на двоих, и теперь там было слишком пусто. Во-вторых, миссис Диксон, суровая английская матрона, очень любила Джессику и всячески старалась выразить Джону свое неодобрение.
Эти мысли преследовали его в автобусе, в метро, на улице и, поднимаясь к себе, Джон менее всего думал о том, почему из-под его двери пробивается свет.
В гостиной кто-то был. И не просто кто-то. В кресле, в любимом кресле Джона сидел элегантно одетый рыжеволосый мужчина и крутил в руках черный зонтик. На вид ему было лет сорок, лоб украшали высокие залысины, а пронзительные серые глаза тут же уставились на Джона. Доктор Уотсон никогда не видел мистера Майкрофта Холмса, но почему-то интуитивно догадался, что это именно он.
- Здравствуйте, доктор Уотсон, - голос у мистера Холмса был неприятно-ласковым.
- Добрый вечер. Чем обязан?
- Я вижу, для вас мое имя не является тайной, значит, и цель визита не удивит. Я пришел поговорить о Шерлоке.
Джон сел в соседнее кресло.
- Не могу понять, чем я могу вам помочь.
- Я заинтересован в подобных знакомствах для своего брата, мистер Уотсон.
- Знакомствах? Мистер Холмс, мы знакомы всего три дня!
Майкрофт покрутил зонтик и поднял на доктора глаза. У Шерлока взгляд был острым и быстрым, Майкрофт же напоминал, скорее, разморенную на солнышке змею.
- Джон, вы, кажется, не очень хорошо понимаете ситуацию, - старший Холмс снова улыбнулся. – Позвольте вас просветить. Шерлок побывал у многих врачей. Единственный, у кого он до вас оставался на второй сеанс – это профессор Хорэм. На скрипке Шерлок играет исключительно для собственного удовольствия и никогда не играет посторонним людям. Тем более, не играет классику. Это слишком личное.
- У вас что, видеонаблюдение в клинике?
- Нет, у меня просто хорошие информаторы, которые способны узнать Сарасате. Возвращаясь к теме, Джон, вы стали моему брату интересны. Это радует меня.
Джон помотал головой.
- Не знаю, чего вы от меня хотите, но позвольте задать вопрос, раз уж вы здесь – зачем вы привели Шерлока ко мне? Он же нормален.
- Доктор Уотсон, гениальность – не норма. Шерлок гениален и знает об этом. Он знает все социальные нормы, но не желает их соблюдать из-за упрямства и глупого максимализма. Что касается причин… Скажем так, Шерлоку иногда полезно помнить, какова она, нормальная жизнь.
Джон ушам своим не поверил.
- Вы отправляете родного брата к психиатру, просто затем, чтобы напомнить ему о том, что такое норма?!
- Не драматизируйте, доктор, - поморщился Майкрофт. – Я не кладу его в клинику, я просто прошу провести пару сессий со специалистами. Он все равно не выдерживает более одной.
- Мистер Холмс, а как же те самые врачи? Вы подкидываете им пациента, которого они заведомо не в состоянии излечить, и они доказывают ему, что он ненормален. Какой-то психологический концентрационный лагерь!
Майкрофт опять улыбнулся. У Джона на его улыбку уже намечалась аллергия.
- Ничего страшного ведь не происходит. Уверяю вас, эго Шерлока хватит на сотню таких сессий. Но вернемся к цели моего приезда. Я хотел бы держать вас в поле зрения, доктор, раз уж вы приглянулись моему брату. И, возможно, какая-то информация, которая будет вам о нем известна, меня заинтересует…
- Нет.
- Простите?
- Мистер Холмс, я не буду докладывать вам о том, что говорил мне ваш брат. Вы же понимаете, что стоит ему об этом узнать, как он перестанет мне доверять.
- О ради Бога, Джон, какое там доверие… Шерлоку вы нравитесь, как нравится новая игрушка, простите уж за сравнение. Он вам сейчас все позволит.
- Это противоречит моим принципам, мистер Холмс.
Видимо, Майкрофт понял всю тщетность своих дипломатических упражнений, поэтому поднялся и пошел к двери. Вежливо попрощался и спустился по лестнице. Джон остался в гостиной.
Теперь он прекрасно понимал Шерлока, который не желал даже называться по фамилии, потому что это связывало его с братом. Разумеется, поведение Майкрофта было продиктовано заботой и в каком-то смысле братской любовью, но все-таки…
Запиликал телефон.
«Чуть не забыл. Мой брат умеет быть обаятельным. Не привязывайтесь к нему, Джон. Право, не стоит. МХ»
Уотсон зло запустил телефоном куда-то в диванные подушки.
...
На четвертую встречу Шерлок пришел в своем обычном костюме. Окинул взглядом Джона и насмешливо улыбнулся.
- Судя по взгляду, ты имел удовольствие видеть моего братца.
- А, значит, твой брат приезжает ко всем твоим психотерапевтам, я не исключение?
- Ты исключение. Но не в этом. И ты не психотерапевт, ты психиатр. Он предлагал тебе деньги?
- Что-то вроде.
- Зря отказался. Это забавно.
Джон откинулся в кресле и посмотрел на Шерлока из-под ресниц.
- Знаешь, если бы обо мне так заботился брат, я бы набил ему морду. Честное слово.
Шерлок засмеялся, видимо, представив себе эту сцену. Что-то в его смехе показалось Джону странным.
- Он все время так… заботился о тебе?
- Как тебе сказать… у меня не слишком много друзей, Джон, чтобы можно было их преследовать.
- А подружки?
- Подружки? А, девушки? Нет, не мой профиль. Я не люблю личные отношения, это мешает, это скучно и совершенно бессмысленно. И мы, кажется, договаривались, что мы не будем говорить о моих психологических проблемах, Джон.
- Такого договора не было… - доктор внимательно смотрел на Холмса, пытаясь понять, что же именно не так. Что-то определенно было не так, но вот что, что… непонятно.
Позже доктор Уотсон чуть со стыда не сгорел, вспоминая этот эпизод и кляня свой непрофессионализм. Он же все-таки работал в реабилитационной клинике. Но тогда он просто подозревал какую-то смутную неправильность в поведении Шерлока. К тому же, его волновал один вопрос.
- Тебя не беспокоят эти частые визиты в клиники?
Холмс криво ухмыльнулся.
- С чего бы вдруг? Меня они не смущают. Доктор делает свое дело, а я - свое.
- Но ты же нормален, Шерлок. Ты абсолютно нормален. Зачем тогда ты себя так ведешь?
- Зачем? - протянул Холмс, подняв на Джона какой-то нехороший взгляд. Только спустя несколько мгновений Уотсон понял, что у детектива огромные зрачки, затопляющие собой почти всю радужку. Но Шерлок уже говорил:
- Зачем? Джон, а почему я обязан подстраиваться под всех этих кретинов? Почему я должен вести себя, как они? Почему я не могу быть таким, как мне хочется? Говорить то, что хочу, видеть то, что хочу, знать то, что хочу?! Во всей этой бесконечной карусели гнусной лжи я единственный соблюдаю хоть видимость правды! Эти жалкие идиоты врут, врут постоянно, себе и друг другу, а я всего лишь озвучиваю правду, я всего лишь остаюсь самим собой, Джон! Почему я должен врать? Почему должен выдумывать небылицы, если меня спрашивают, как я провел день? Почему?!
- Господи боже мой... - до Джона медленно начало доходить. - Боже мой... Шерлок... Это что - кокаин?- он вскочил с места, подбежал к Холмсу и сжал тонкое запястье. Пульс бился, как бешеный, отплясывая заводную ирландскую джигу. - Да ты с ума сошел! Ты что, нанюхался?!
Шерлок поднял на него мутные глаза.
- Если и так, то что?
Странно, голос у него был вполне себе трезвый. Выдавали зрачки и бешеная эмоциональная вспышка. Видимо, эйфория уже прошла, начинается откат с его вспышками раздражительности.
- Ничего, - деревянно ответил Джон.
Вообще, следовало бы немедленно позвонить врачам и увезти этого красавца в медблок.
- Ты хоть соображаешь, что ты пришел накокаиненным в реабилитационную клинику, Шерлок?
- Я пришел к тебе, - внятно пояснил детектив.
- А, ну да, логично.
Очень даже правильно было бы сейчас позвонить и позволить увезти Шерлока в медблок. Очень правильно и достойно одного из лучших врачей этой клиники.
Джон сам не понял, каким образом он оказался на дороге, ловя кэб. Хорошо хоть, его кабинет выходил на лужайку, и низкие и широкие французские окна могли позволить выйти из клиники почти незамеченным. Уже из кэба он позвонил Джошу и пожаловался на форс-мажор.
Шерлок лежал на его плече и, видимо, с трудом удерживался от каких-то поспешных действий. Пальцы его беспокойно шевелились, словно наигрывали какую-то мелодию на рояле.
А Джон совершенно не понимал, какого черта он везет этого наркомана-экспериментатора к себе домой. Ну, или не хотел понимать. Привычка психотерапевта к анализу мгновенно связала в единую цепь несколько событий: визит Майкрофта, его слова, его разговор с Джоном, возможный звонок Шерлоку и кокаин в качестве вишенки на торте. Джону не хотелось давать старшему Холмсу шанс запереть своего брата очень и очень надолго.
У благоразумного доктора уже бывали такие выходы за пределы принципов. Когда-то давно, в студенческие времена, он пару раз ввязывался в совершенно безнадежную драку. Что характерно - выходил победителем. Один раз ударил преподавателя за оскорбление, нанесенное студентке, хотя знал, знал, что не нужно этого делать. Срывы случались, Джон прекрасно знал о своей адреналиновой зависимости, которая иногда предъявляла права на его разум. Но одно дело - двинуть в челюсть заносчивому ублюдку и совсем другое - везти к себе присыпанного «пудрой» гениального придурка, чтобы не дать его старшему брату радостно открыть дверь больничной палаты. Определенно, Джон прогрессировал.
У Дома Джон выволок Шерлока из такси, молясь всем богам, что бы кэбби принял Холмса просто за пьяного. И заодно благодаря этих же богов за то, что мисс Диксон уехала. Они кое-как ввалились в гостиную, где Шерлок был сгружен на диван.
- Ты идиот, - Джон присел на корточки рядом с диваном. - Этого случая хватило бы Майкрофту, чтобы закрыть тебя минимум на пару месяцев.
- Ну так пойди и скажи ему, - отрезал Холмс. - Мне было скучно.
- Да, это все объясняет... Твою мать, Шерлок, ты вообще думаешь о последствиях своих действий?
- Ммм, не ори, голова... - детектив страдальчески закатил глаза.
- Я сделаю чаю.
- Нет, стой!
Шерлок неожиданно сильно обхватил Джона руками и повалил на себя. Не ожидавший атаки доктор даже не сопротивлялся.
- Остаааанься, - протянул Холмс. Голос у него был по-прежнему пугающе трезвый, а зрачки все еще бешено расширенными. - Останься, Джон, - он рванулся вперед и поймал губы доктора в поцелуе. Тут только Уотсон опомнился и мягко высвободился из объятий.
- Будешь не под «пудрой» - поговорим, - проворчал он. Нет, Джону совершенно не было стыдно или страшно. Импульсивное сексуальное поведение на грани кайфа и отката у кокаинщиков вполне могло быть и ничего не могло значить.
Он пошел на кухню делать чай. Когда вернулся, Шерлок уже спал, свернувшись калачиком, бледный и тощий, как подросток.
«Итак, подведем итоги, Джон Уотсон».
Он притащил к себе невменяемого Шерлока, скрыл от своего руководства факт срыва подопечного, нагрубил тому, ради кого его и свели с Шерлоком. Отлично.
За весь день Джон ни разу не вспомнил ни о Джессике, ни о потерянной работе, ни о скандале. Он вообще не вспоминал ни о чем, кроме Холмса. Хотелось жить. Хотелось дождаться, пока Шерлок проснется, и вытряхнуть из него дурь.
«Боже, как же ты жить будешь, когда он уйдет, а, Джон Уотсон?»
«Как-нибудь, как-нибудь...»
Джон устроился в своей кровати. Спать в кресле рядом с диваном ему показалось слишком мелодраматично.
Джон проснулся поздно. Будильник он вчера не поставил. Странно, что никто не звонил, требуя на работу немедленно. То ли щадили и так уже без пяти минут уволившегося, то ли Джош проникся описанием форс-мажора.
В любом случае, ошибку начальства следовало использовать.
Уотсон спустился вниз. С кухни чем-то аппетитно пахло.
- Доброе утро, - из кухни выглянул Шерлок. – Чай? Омлет?
- И то, и другое, - ответил Джон. – Спасибо.
- Компенсация неудобств, – пожал плечами Холмс. На нем была вчерашняя рубашка, расстегнутая до половины, и вчерашние же джинсы. Носки обнаружились у дивана. По дому детектив шлялся босиком.
- Как ты себя чувствуешь? – Джон принял чашку с чаем и сделал глоток.
- Прекрасно. О, не смотри так, это была маленькая доза после долгого перерыва. И у меня нет зависимости.
- Конечно.
- Абсолютно, Джон. Я серьезно – у меня нет зависимости, и есть свои причины. К тому же, поведенческие расстройства, свойственные употребляющим этот наркотик, у меня отсутствуют.
«Конечно. А целоваться ты ко мне лез от большой любви.»
- Джон, мне просто было скучно…
- Скучно? – доктор чуть не подавился омлетом. – А как же тот брикстонский маньяк?
- Я поймал его еще позавчера. Скучно и обыкновенно. Мой мозг не может без дела, иногда приходится его стимулировать.
- То есть ты полагаешь, что визит в клинику под кайфом – это было разумное решение?
Шерлок поморщился.
- Ну, мое поведение было слегка расторможенным.
- Слегка?!
- А что, я сделал что-то еще?
- Ты еще и не помнишь. Прелестно. Ладно, закроем тему. Я надеюсь, ты не собираешься никуда уходить?
По красноречивому взгляду Холмса было понятно, что нет, не собирается. Кокаиновая абстиненция все-таки довольно неприятная вещь. Как и любое похмелье.
Холмс продефилировал в гостиную. А Джон остался мыть посуду.
- Если будешь заказывать пиццу, то мне без анчоусов! – донеслось из гостиной.
Уотсон усмехнулся.
Они и правда неплохо провели день. Шерлок окопался у шкафа с медицинской литературой, вынимал одну книгу за другой, что-то смотрел, а потом и вовсе оккупировал ноутбук Джона. Доктор приводил в порядок бумаги из личного архива – еще один шаг к переезду.
Все это очень напоминало прошлое. Когда-то, еще в Университете, у Джона был сосед, Дерек. Он учился на юриста, и они жили в одной комнате. Дерек был несносен, вечно разбрасывал свои вещи и не соглашался с Джоном ни в чем, но его нахождение в комнате не вызывало раздражения. Джон не мог объяснить это странное чувство, но оно возникало далеко не со всеми. Вроде как пришел человек к тебе домой – и ты уже знаешь, что это и его дом тоже. С Дереком все было именно так. Они могли ругаться по десять раз на дню, но им было уютно. Когда сменилось общежитие, и Джону выпал другой сосед, он предпочел зарабатывать и снимать квартиру - жить с ним он не мог. Хотя этот новенький, Колин, был не в пример лучше Дерека в совместном сосуществовании. Казалось, это какой-то специальный ген, который отвечает за сожительство с Джоном Уотсоном.
У Шерлока этот ген явно был. Они целый день просидели в квартире, и Джон иногда даже не замечал, что рядом есть кто-то чужой. Шерлок словно бы мимикрировал под окружающую обстановку.
Зато было время подумать.
Например, о том, что они знакомы всего пятый день, а этот тип уже восседает в его кресле с его томом фармакологии в руках и в запасных тапочках и имеет такой вид, как будто это его квартира. И что самое странное – это казалось Джону правильным.
Нет, это надо было прекращать. Хотя бы потому, что сеансы скоро кончатся, больше не будет повода видеться. Джон слишком хорошо знал, как это бывает. Находясь в депрессии, человек цепляется за первое попавшееся увлечение, фильм, книгу, другого человека. Вцепляется всеми конечностями и отказывается отпускать. Замена одной привязанности на другую. Очень опасно и очень вредно.
Но не прогонишь же это недоразумение из своей квартиры? Извини, Шерлок, но я затыкаю общением с тобой дырку в своей жизни – так, что ли?
- Шерлок?
- Ммм?
Детектив лениво приподнял бровь, показывая, что слушает, но не прочь бы вернуться к фармакологии.
- Почему ты пришел на второй сеанс?
- Что, прости?
- Второй сеанс. Ты никогда не приходишь на второй сеанс к психиатру.
Холмс усмехнулся.
- А ты не пытался меня лечить. Видишь ли, Джон. Я тяжело схожусь с людьми. С любыми людьми. И это не вина людей, это мой осознанный выбор. А психиатры пытаются доказать мне необходимость социальных контактов. Они – нормальные.
- А ты – нет?
- Джон, ты сам знаешь, норма – это всего-навсего вымышленная модель поведения, которую из-за распространенности считают адекватной. Не больше и не меньше. Нормы не существует. А я существую вне нормы уже довольно давно. Зачем терять время на то, чтобы очередной идиот доказывал мне необходимость смены образа жизни? Для тебя же норма – такое же условное понятие. Как и для Джозефа.
- Кстати, он все еще преподает.
- И что?
- Ты мог бы его увидеть.
Холмс поморщился.
- Мы с Джозефом не были друзьями или учеником и учителем. Он просто предложил мне свой образ мыслей, а я их принял. Образ мысли всегда со мной, а по Джозефу я не скучаю.
- Ты интересный, - в никуда сообщил Джон.
- Мда? Ты почти одинок в своем мнении. Люди обычно куда более категоричны.
Несомненно, имел место звонок старшего брата младшему. И пусть Холмс сколько угодно говорит о своем «скучно». На пустом месте кокс не нюхают.
Шерлок, пользуясь молчанием Джона успел раскритиковать квартиру, сделать пару занятных замечаний на тему миссис Диксон, рассказать кое-что о жизни самого Джона и попросить заказать пиццу.
Весь вечер они провели за едой и разговорами. Шерлок упоенно рассказывал о методах самоубийства у разных народов мира. Глаза у него блестели, а у Джона совершенно не пропадал аппетит, несмотря на довольно неаппетитную тему.
И им было уютно. Настолько, что к концу вечера Джон начал задумываться – а может, у Шерлока действительно только слегка растормаживается поведение? И никаких импульсивных сексуальных реакций? Просто усиление имеющегося?
Вот это уже была совершенно лишняя мысль. Джон поспешил напомнить себе, что после некоторых экспериментов в юности он решительно выбрал женщин. Определенно, Шерлок Холмс плохо влияет на свое окружение.
И еще очень хотелось послушать скрипку. Жаль, Шерлок не принес ее с собой.
Джон заснул у себя, вслушиваясь в осторожные шаги в гостиной. Шерлок не спал. Но под звук его шагов можно было уснуть.
И это было странно.
- Поедешь на работу? – спросил с утра Шерлок, дожевывая бутерброд.
- Да, если ты не против, - Джон допил кофе и посмотрел на часы. – Нельзя постоянно оправдываться форс-мажором.
- У нас все равно сеанс. Можем поехать вместе. Если не боишься испортить репутацию.
Холмс умудрялся говорить об этом совершенно серьезно, без тени улыбки.
- Я тебя умоляю, у меня давно уже нет репутации.
- Ты ошибаешься, Джон, - Шерлок коротко глянул на него, натягивая носки. – Тебя считают жертвой обстоятельств и одним из самых лучших врачей клиники.
- В любом случае, я ведь ухожу, чего мне опасаться?
- В любом случае, я хотел заехать в полицию. Звонил Лестрейд, ему нужны какие-то скучные подробности.
- Лестрейд?
- Детектив-инспектор Ярда. Ты же теперь читаешь криминальную хронику.
Джон только усмехнулся.
Они вышли из дома вместе, Шерлок поднял руку, подзывая такси. Открыл дверь, нырнул в темное нутро салона и помахал рукой. Уотсон помахал в ответ.
Это был, определенно, самый необычный пациент в его практике.
…
В клинике сегодня определенно что-то случилось. Или нет, не сегодня. Вчера.
На газоне чернели следы от шин – так бесцеремонно паркуются либо очень богатые клиенты или полиция в спешке. Или Джон просто заразился от Шерлока страстью к выводам.
Персонал казался слегка нервным и взвинченным.
Джош поймал его перед кабинетом и практически толкнул внутрь.
- Слушай, Джон, насчет того парня, Холмса…
- Что?
- Ты можешь больше с ним не работать.
- А что так?
- Звонил его братец, извинился за свое поведение, объяснил, что прекрасно понимает неудобства, связанные с лечением мистера Шерлока Холмса, сказал, что не настаивает на дальнейшем лечении.
Джон покачал головой, про себя костеря мистера Майкрофта Холмса на чем свет стоит.
- Ничего, Джош, осталось не так уж много, а наши отношения идут на лад.
Заведующий поморщился.
- Понятия не имею, как ты с ним общаешься. Бросил бы ты это дело, Джон. Эта семейка, между нами говоря, вся ненормальная. А тебе только еще одного скандала не хватало.
Джон задохнулся от возмущения.
- Джош, ты в своем уме? Шерлоку двадцать девять лет!
Заведующий в свою очередь выпучил глаза:
- Джон! Ты что, я совершенно не это имел в виду! Мало ли какие скандалы бывают из-за капризных пациентов. Вообще в данной ситуации, я предпочел, чтобы никаких Холмсов у нас в клинике не было.
- А что за ситуация?
- А, ты же не знаешь… - Джош воровато оглянулся по сторонам. – Вчера тут полиция была, зевак куча, я тебе даже звонить не стал, тебе еще этого не хватало… Хью убили.
- Хью?
- Ну Хью Кэссиди, наш санитар. Помнишь его? Мрачный такой парень, работал в реабилитации для особо буйных. Ну и медбратом подрабатывал, когда рук не хватало. Вчера нашли с пробитой головой в одном из свободных кабинетов. Как на зло, утро было раннее, никто ничего не видел и не слышал.
- Что полиция говорит?
- А что они говорят? Ничего не говорят. Отпечатков нет, оружия нет. Всех пациентов пересмотрели, так они все в палатах были. А у нас же не концлагерь, на территорию клиники легко можно зайти. В общем, неприятная история. А этот Шерлок обожает в такие дела лезть, мне парни рассказывали. По следам грязи может понять, куда ты утром ходил. Так что ты… О. Доброе утро.
В кабинет заглядывал Шерлок Холмс – безупречно одетый, подтянутый, изображающий всем своим видом вежливое внимание.
Джош поспешно вышел за дверь.
Шерлок устроился в кресле и поднял на Джона блестящие глаза:
- Ну? Рассказывай, Джон.
- О чем?
- Как о чем? Убийство, конечно…
продолжение в комментариях
Автор: Рыжий
Бета: Тайлин
Фандом: Шерлок ВВС
Пейринг: Шерлок/Джон
Рейтинг: PG-15
Жанр: AU, romance
Дисклеймер: все Дойлю, Моффату, Гэттису, Англии и Королеве.
Заявка: написано для Beachcomber.. на заявку : "Хочу авторский фанфик по ШХ ВВС, на тему, Шерлок/Джон, где Джон - психиатр, к которому Майкрофт заставил ходить Шерлока. Шерлок думал отделаться одним посещением, но Джон его заинтересовал. Развитие отношений, необычные ситуации. Возможен слэш. ХЭ по желанию"
От автора: автор предупреждает, что в фике встречается прием наркотиков. Автор извиняется, что не знает доподлинно реалий реабилитационных клиник в Королевстве и Джон у автора вышел скорее психологом, а не психиатром. Автор сердечно благодарит свою прекрасную бету и всю читательскую группу, которая своим интересом помогала автору писать этот фик.
"В глубине холодного сердца спрятан очень большой секрет:
Как одна короткая встреча затянулась на несколько лет.»
Високосный год «Метро»
Как одна короткая встреча затянулась на несколько лет.»
Високосный год «Метро»
читать дальшеНеудачные дни всегда начинаются с мелочей.
Джон Уотсон, с недавнего времени крупный специалист по неудачам, вот уже полчаса пытался завязать виндзорский узел галстука. Узел, получавшийся в результате, виндзорским назвать было сложно. Говоря начистоту, узлом это тоже назвать было нельзя. Джон злился, дергал шелковую удавку, но она продолжала вязаться в какие-то совершенно невероятные фигуры.
Конечно, можно было плюнуть на галстук. Но доктор Уотсон слишком привык ходить на работу при параде и изменять своим привычкам не хотел, особенно сейчас.
Можно было выбрать более демократичный полувиндзор, который Джон завязал бы и вслепую. Но после тридцатиминутного унизительного стояния перед зеркалом виндзорский узел превратился в дело принципа.
Конец мучениям положил взгляд на часы. Джон ужасно опаздывал, а любимый галстук превратился в пожеванную тряпку. Пришлось хватать из шкафа первый попавшийся запасной, а им, конечно, оказалась та зеленая гадость, которую подарила на день рождения Гарри. Кстати, гадость завязалась в нужный узел с первой попытки.
Джон выругался и двинулся к выходу.
Неудачные дни всегда начинаются с мелочей, точно вам говорю.
В метро его предсказуемо толкнули, оттоптали ногу и нахамили для полного счастья. К клинике он подходил взъерошенный и злой, что идеальному утреннему настроению для работы явно не соответствовало.
Впрочем, какое уж теперь настроение. Не все ли равно?
До первого пациента было еще полтора часа, которые Джон хотел потратить на самоуспокоение. Сел за стол, выдохнул, вынул ноутбук, открыл его, но тут же закрыл. Для Интернет-серфинга настроения тоже не было. Стены без привычных фотографий и дипломов казались неприятно голыми. На месте был один только портрет Джессики, но Джон решил оставить его в кабинете. Потом пусть кто-нибудь убирает.
Разумеется, подобная мелкая месть была глупой и недостойной взрослого человека. Ну и пусть.
В дверь постучали.
- Войдите! – Интересно, кто это с утра пораньше?
В дверь бочком протиснулся Джош, заведующий отделением. Он всегда открывал для себя слишком узкую щель, чтобы пронести туда свой огромный живот. Льстил своей диете, скорее всего.
- Джон, ты не занят?
Если Джош начинал задавать тупые вопросы, это с вероятностью сто процентов означало, что у него есть неприятная просьба или приказ. Однозначно, неудачные дни… да, кажется, он сегодня уже про это думал.
Уотсон помотал головой. Заведующий окончательно протиснулся в дверь и теперь подпирал стену, не решаясь почему-то пройти в кабинет. Ну, приехали. Значит, просьба не просто мерзкая, а очень мерзкая.
- Эм, Джон… У меня к тебе просьба…
Уотсон вздохнул.
- Джошуа, давай выкладывай начистоту. Сам понимаешь, я не в праве сейчас отказываться от любой просьбы.
Тот виновато опустил глаза, но тут же радостно плюхнулся в кресло напротив.
- Тут такое дело… В общем, у меня есть предложение. Ты берешь на свои оставшиеся две недели одного пациента, на один сеанс в день. А я освобождаю тебя от всех остальных. Идет?
Это было что-то новенькое. Освобождать от пациентов Джош обычно не спешил.
- Он кто? Маньяк-каннибал, специализирующийся на психиатрах?
Джош усмехнулся.
- Почти. Он… необычный молодой человек.
- Джош…
- Окей, окей, у тебя было не слишком хорошее утро, вижу. В общем, один влиятельный человек периодически устраивает к нам своего младшего брата. Но этот его братец совершенно невыносим. Джон, ты не понаслышке знаешь, каковы нервы у наших ребят. Но с этим Шерлоком никто не хочет работать второй раз! Симпсон, Трэвис, Гарри – все отказываются вплоть до увольнения. Он у них в печенках сидит. А этот мистер Холмс, черти б его взяли, опять притащил своего родственничка. То ли сезонное обострение у него, то ли еще что-то. Шерлок социопат и инфантильный истерик, это не лечится, но его брат, Майкрофт, и слышать ничего не хочет. А наша клиника держится в том числе и благодаря его инвестициям. Шерлок у нас лечился много лет назад, проходил реабилитацию от кокаина. Но с тех пор он чист.
- Погоди, погоди… - Джон поднял руку, останавливая этот словесный поток. – То есть ты говоришь, что какая-то правительственная шишка гоняет к нам своего истеричного братца, просто чтобы он поболтал со специалистами, так что ли?
- Не совсем. Когда Шерлок лежал тут, он сошелся с профессором Хорэмом. Сам знаешь, профессор давно уже у нас не работает, но мистер Холмс упрямо верит, что раз уж Шерлоку помогли здесь завязать с кокаином, то и его социопатию можно вылечить. До нас Шерлок почтил своим присутствием то ли две, то ли три клиники. Отучить его от стимуляторов не смогли ни в одной.
Джон откинулся на спинку кресла и потер руками лицо.
- То есть ты предлагаешь мне заняться им?
- Джон, давай говорить честно, тебе осталось тут две недели. Терять тебе нечего. Как-нибудь переживешь это чудовище, а я прикрою свою задницу перед его братом. И все довольны. Я тебе премию выпишу.
- Слушай, а как официально формулируется диагноз? Я же не психоаналитик.
Джош фыркнул:
- Да хоть о новинках проката с ним разговаривай. Шерлок не пойдет жаловаться, что бы ты ему не сказал. У меня вообще ощущение, что ему глубоко плевать на окружающий мир. И две недели – это предполагаемый срок. Ему ничего не стоит прийти один-два раза, а потом станет скучно, и он сбежит.
Джон вздохнул. Терять было действительно нечего.
- Давай, записывай его. Когда первый сеанс? Только учти, всех своих пациентов я все равно не отменю. Перенеси куда-нибудь Ли и Павальски. Я должен хоть попрощаться.
Джош просиял.
- Как хочешь! Старик, ты меня спасаешь.
- Да ладно. Иди уже.
- Сеанс после обеда, в час!
С этими словами Джош скрылся за дверью.
…
Джон Уотсон вообще-то всю жизнь мечтал стать хирургом. Ему всегда казалось, что это самая почетная профессия на свете. Спасать жизни, реально помогать людям. Короче – быть героем.
В университете выяснилось, что хирургия – это не про геройство. Это, скорее, про тяжелую работу, кровь, боль, неизбежные ошибки, безутешных родственников и могилы своих не выживших пациентов. Впрочем, Джон бы справился. Он вообще хорошо адаптировался к любой обстановке.
Если бы не Гарри.
Сестренка к тому времени окончательно «оторвалась от корней», как это называла она сама. Джон называл это стремительной алкоголизацией, но его никто не спрашивал. В реабилитационную клинику «Саммерси» она попала, когда Джон был на третьем курсе. И Уотсон, как правильный и заботливый брат, приехал ее навестить. Он отлично помнил свое первое впечатление от клиники – тюрьма мягкого режима. Плавные линии, белые стены, обманчиво высокие и широкие окна. Гарри не захотела его видеть, у нее был очередной приступ абстинентной депрессии. Поэтому он гулял в небольшом садике перед главным входом – не уезжать же сразу, как приехал.
Девушку он заметил не сразу. Очень уж тихо и неподвижно она сидела на своей скамейке. Джон не понимал до сих пор, почему ему вдруг захотелось поговорить с ней. Девушка и девушка, обыкновенная блондиночка, каких много. Да еще и пациентка клиники, судя по халату и пижаме. Но Джон все-таки подсел и заговорил. Он даже уже не помнил, о чем именно он рассказывал, но спустя некоторое время девушка разговорилась, сообщила, что ее зовут Кристи, что тут ей не очень-то нравится, но Джон милый и нет ли у него сигареты?
- Кристи, милая, курить тебе пока нельзя, - мягкий голос раздался почти над ухом у Джона. Оказывается, рядом с ними стоял один из сотрудников клиники – пожилой благообразный мужчина в белом халате.
Кристи улыбнулась ему, он сказал ей несколько слов, и девушка, к изумлению Джона, спокойно ушла, оставив их наедине.
Так Джон познакомился с профессором Хорэмом.
Джозеф Хорэм был удивительным человеком. Без всяких преувеличений – это была судьбоносная встреча. Именно тогда старый профессор сообщил Джону, что Кристи находилась на грани депрессии после отмены наркотиков, и что разговорить ее смог бы не каждый, а Джон вот смог. Третьекурсник Уотсон недоумевал, что же он такого сделал-то? Они с профессором в тот раз проговорили чуть ли не три часа, пока того настоятельно не позвали дела. Хорэм дал Джону свой телефон и адрес и предложил заходить.
Так в его жизни началась совершенно новая страница.
Джозеф объяснил, что у Джона Уотсона есть редкий дар, который стоит применять по назначению.
- Эмпатия, мой мальчик, достается не каждому, - профессор наставительно воздевал крючковатый палец, и глаза его таинственно блестели из-под очков. – Многие думают, что эмпатия – это просто способность к сопереживанию. Вовсе нет. Настоящая эмпатия – это способность вжиться в переживания другого человека, понять его эмоции, как свои. И, в тоже время, остаться собой. Это очень тонкая грань, но хорошему психиатру без нее никак нельзя.
Джон пытался что-то говорить о хирургии, но профессор очень убедительно доказывал, что хирург с излишней эмпатией просто не выживет в профессии.
Джон пытался заверить профессора, что нет у него никакой эмпатии, это просто повезло, но Хорэм только усмехался в усы.
Книга о Гарри Потере тогда еще не вышла, но Джозеф Хорэм дал бы Дамблдору сто очков вперед.
Джон и оглянуться не успел, как переменил специализацию и стал вполне успешным психиатром в той же клинике «Саммерси».
Джозеф Хорэм ушел из клиники несколько лет назад по состоянию здоровья. Видимо, его эмпатия больше не выдерживала юных наркоманов и пьяниц. А Джон остался. Он всегда вел только индивидуальные сессии, работал по-своему и не любил, когда его называли психоаналитиком. Джон вообще не слишком любил психоанализ. Идея изначального зла в человеке претила ему. Он еще во времена студенчества зачитывался Франклом и штудировал Мэя и верил в то, что у каждого всегда есть выбор. За это, в общем-то, его и любили пациенты.
В общем, доктор Джон Уотсон был хорошим врачом. Со всем, что полагается – рекомендациями, благодарными пациентами и уважением начальства.
А потом появился Роберто, и все полетело к чертям…
…
Стук в дверь заставил закончить сеанс воспоминаний. Джон встрепенулся, пригладил волосы и предложил войти.
Так вот он какой, этот великий и ужасный Шерлок Холмс.
В кабинет ввалился высокий и тощий субъект в черном пальто. Впрочем, вежливости пациента хватило на то, чтобы снять верхнюю одежду и повесить ее на вешалку. Под пальто оказались приталенный пиджак, белая рубашка и классические брюки с безупречными стрелками. На первый взгляд Шерлок как-то не производил впечатления истерика. Джон молчал, выжидая. Это был его собственный метод для трудных пациентов – пусть начинает разговор сам. Ну и заодно было время, чтобы разглядеть человека получше.
Не красавец, прямо скажем, но внешность необычная: худое скуластое лицо, копна черных вьющихся волос, бледная кожа. Полные губы добавляли сходства с классическим обликом вампира. Ему бы струйку крови только из уголка рта пустить – и готовый Дракула. Серые глаза, до этого разглядывающие кабинет, остановились на докторе. Пациент лениво улыбнулся.
- Это ведь было сексуальное домогательство?
- Что? – не поверил своим ушам Джон.
- Сексуальное домогательство? Тот скандал, из-за которого вы вынуждены уходить из клиники, доктор.
Джон поймал себя на том, что сидит с буквально отвисшей челюстью.
Шерлок еще раз коротко улыбнулся, словно наслаждаясь эффектом.
«Не истерик, а истероид», - отметил про себя все еще обалдевший доктор. – «Любит привлекать внимание».
- Так как, доктор?
- Да. Но я не совсем понимаю, как вы…
- О, это очень просто. Если я вам объясню, мы не будем говорить о разных скучных вещах типа моего подсознания и отношений с родителями?
«О да», - подумал Джон, понимая, что предсказывал ему с утра не завязывающийся галстук. – «Две недели будут долгими…»
Вечером Джон сидел на кухне, пил чай и пытался понять, что это такое, черт побери, было.
Холмс оказался не просто трудным пациентом, он оказался… Вообще-то доктор Уотсон не мог определить категорию, к которой следовало бы отнести этого человека.
После замечания о сексуальном домогательстве Шерлок откинулся в кресле и сообщил:
- Вы производите хорошее впечатление, доктор. Вы, я вижу, хороший врач и ответственный человек, поэтому давайте не будем создавать друг другу сложности. Несколько сеансов, чтобы успокоить моего брата и ваше руководство – и можем сделать вид, что мы не виделись.
«О новинках кинопроката, да, Джош?»
- И кстати, что они вам обо мне наговорили? Так, мне интересно.
- Давайте обмен, мистер Холмс, - предложил Джон. – Я вам говорю, что о вас «наговорили», а вы мне – о том, как вы догадались о ммм... характере моих рабочих проблем. Вам ведь никто этого не говорил?
- Договорились, - Холмс улыбнулся. – И зовите меня Шерлок.
- Договорились, Шерлок. Я Джон.
- Я знаю. Так вот, о домогательстве. Это простейшая цепь наблюдений и выводов, ничего больше. Наш мир очень предсказуем. На ваших стенах, если приглядеться, видны следы от снятых рамок. Обои меньше выцвели. Вон, в углу ящик с разными мелочами, шкафы наполовину пусты. Значит, вы собираетесь увольняться из клиники. Далее. Что можно вешать в рамки на стены? Дипломы и аттестаты. Но для одних дипломов рамок слишком уж много. Вам на вид тридцать с небольшим. Вы бы не успели заработать столько наград. Что еще вешает на стенку врач? Как-то оформленные благодарности от пациентов, это очевидно. И вон тот плюшевый медведь на полке – явно не ваш изначально. На вашей кружке надпись: «Благодарю вас, доктор». Значит, у вас много благодарных пациентов, а значит, вы хороший врач. Так что же заставляет хорошего врача увольняться из клиники? Новое место? Повышение? Но для повышения вы что-то не выглядите радостным. К тому же, на стене висит портрет девушки, конечно же, вашей невесты. Фото не упаковано со всеми остальными. Очевидно, вы расстались. Если бы бросили вы – вероятно, вы бы взяли фото. Она вас бросила. Все это вместе приводит к выводам о каком-то скандале, который мог заставить вас уволиться из клиники. Самый популярный врачебный скандал, согласующийся с поведением вашей девушки, - сексуальное домогательство.
Шерлок выпалил все это за несколько секунд и снова внимательно уставился на Джона. Отслеживал реакцию.
- Потрясающе, - покачал головой врач.
- Да? Правда? – Холмс странно глянул на него из-под ресниц.
- По-моему, это очевидно. Блестящая цепь рассуждений.
- Людям свойственно обижаться, когда объектом дедукции становятся их личные отношения, - просветил Шерлок.
- И, тем не менее, вы все равно это делаете, - улыбнулся Джон.
Холмс на мгновение замолчал. Потом встрепенулся.
- Мы договорились об обмене, доктор.
- Ах да. Ничего интересного – мне сказали, что вы истерик, вы невыносимы, и находитесь под опекой старшего брата.
Шерлок скривился, как от зубной боли.
- Ничего удивительного. Так вы собираетесь меня лечить, доктор?
Джон ухмыльнулся.
- И не подумаю. Именно этого вы от меня и ждете, так? Вы совершенно правы, мистер Холмс, я увольняюсь, мне осталось все лишь две недели. Так что мне все равно, о чем с вами говорить.
- Вы такой же честный, как Джозеф, - неожиданно сказал Шерлок. – И я просил называть меня по имени.
- Потому что мистером Холмсом зовут брата, да? – Шерлок моргнул от неожиданности.
- А вы ученик Джозефа.
- Ты не ответил, Шерлок.
- А кто сказал, что я собираюсь?
Джон рассмеялся.
- Брек. Шерлок, нам с тобой предстоит провести в непосредственном контакте две недели. Давай не будет портить друг другу жизнь.
Холмс внимательно посмотрел на доктора, а потом неожиданно улыбнулся.
- Это неподражаемо. Но ты прав. Давай опять договоримся. Ты расскажешь мне историю о домогательстве, а я расскажу, откуда я знаю, что ты ученик Джозефа Хорэма.
- Неравноценно.
- Хорошо. Тогда я еще расскажу, как я познакомился с Джозефом и почему меня не выносят в этой клинике.
Джон кивнул, соглашаясь.
Так и начался первый сеанс.
Это было ни на что не похоже. Вообще.
Во-первых, Шерлок был нормален. Серьезно, нормален.
Джон действительно был хорошим врачом. Он мог много что сказать о человеке даже без глубокомысленных вопросов о прошлом. Просто по тому, как он рассказывает какую-нибудь историю. Шерлок Холмс был абсолютно нормальным человеком. Гениальным, обладающим невероятными способностями, но нормальным. Другое дело, что он совершенно сознательно предпочитал провокационный стиль поведения. Шерлок вел себя так, как хотел себя вести. Как ему было удобно. Ничего ненормального в этом не было, хотя он сам гордо именовал себя социопатом.
Во-вторых, Шерлок умудрился разговорить Джона, не обладая никакой эмпатией в принципе. Ну, или хорошо скрывая ее проявления.
В-третьих, Джон Уотсон, опытный врач с сотнями пациентов на личном счету, совершенно позорно заболтался с пациентом. Он даже не заметил, как вышло время, отведенное на сеанс. Ему напомнил сам Шерлок. Вежливо сказал, что время кончилось, попрощался до завтрашнего дня и вышел из кабинета.
Не человек, а катастрофа какая-то.
Джон потом отловил Джоша, и они немного поговорили о Холмсе. Когда Уотсон сообщил, что не увидел в молодом человеке ничего ненормального, Джош посмотрел на него очень странным взглядом и рассказал парочку эпизодов с прошлых сеансов. Оказывается, Шерлок мог довести человека до слез. Оказывается, милейший доктор Симмонс порывался набить нахалу физиономию. Оказывается, Холмс ухитрился нагрубить почти всему персоналу клиники.
Точно катастрофа.
Вместе с тем доктор впервые за несколько месяцев после скандала почувствовал вкус к жизни. Захотелось пойти в магазин и купить что-то вкусное. Захотелось не просто дежурно залезть в душ, а устроить себе расслабляющую ванную. Пойти в книжный и посмотреть новинки. Сходить в кино. Шерлок, социопат и полный псих по мнению высокопрофессиональных коллег, за один час разговора вывел доктора Уотсона из клинической депрессии, куда тот только начал погружаться.
Прекрасно.
Кстати, историю с домогательством Джон ему все-таки рассказал, как договаривались. И был поражен реакцией Шерлока.
Роберто Торрес был самым обычным представителем «золотой молодежи». Избалованный и изнеженный мальчишка девятнадцати лет, подсевший на экстази и энергетики. С наркоты его сняли, но он тут же заинтересовался антидепрессантами. Такие просто не могут без искусственных препаратов. Когда он попал на прием к Джону, то совершенно четко обрисовал свои намерения – либо Джон дает ему доступ к антидепрессантам, либо Роберто устроит доктору веселую жизнь. Джон Уотсон был принципиальным человеком. Он отказался. И даже не догадался записать разговор на камеру. Истеричные пациенты чего только не обещают. Но Роберто был не просто истериком, а истериком наглым и мстительным. Через несколько дней он подал на Джона в суд. За сексуальное домогательство. Ничто не муссируется в современном обществе так, как этот вопрос. А особенно, если герои истории – мужчина и мальчик. А особенно, если мужчина – врач психиатр. Обвинение было голословным, сфабрикованным и лживым насквозь. Это выяснили через три месяца унизительного разбирательства. Но после выяснения Джон подмочил себе репутацию до полного ее отсутствия, от него отвернулось несколько коллег и ушла девушка. В общем-то, Роберто следовало поблагодарить. Когда еще узнаешь, сколько людей способны поверить в то, что ты совратил пациента.
Реакция Шерлока на историю была… нетипичной. Он просто перечислил все те ошибки доктора, которые привели к такому печальному положению. Ни возмущения, ни сочувствия. Словно он сталкивался с такими историями по десять раз на дню. Хотя, кто его знает. Может, и сталкивался.
В ответ на историю Шерлок рассказал, что у Джона те же жесты, что у старого Джозефа Хорэма. И что именно Джозеф в свое время отвратил его от мысли баловаться тяжелыми наркотиками. Как именно, странный пациент не пояснил. Ну что ж, это Джон всегда мог спросить у самого профессора.
И это только один сеанс. Завтра они снова увидятся. Бог ты мой…
Засыпая, Джон все еще думал о Шерлоке. О его манере вести себя, которая, по идее, описывалась одним словом, только вот Джон никак не мог его подобрать… Перед тем, как окончательно провалиться в сон, он нашел это слово. Честность. Шерлок был очень честным.
Честным до зубовного скрежета.
…
На второй сеанс Шерлок явился без опоздания, постучав в дверь точно в назначенный час. Стремительно прошел в кабинет, упал в кресло и, казалось, задумался.
- Доброе утро, - слегка ехидно поздоровался Джон.
- Ах, да, доброе утро, - Шерлок отвлекся от вдумчивого созерцания потолка и перевел взгляд на Уотсона. – Скажи, Джон, если бы ты был маньяком, с какой целью ты бы вырезал жертвам левый глаз?
Работа научила Джона не удивляться. Его реакцией на необычное был, скорее, интерес, чем отвращение, каким бы это необычное не было. Поэтому он задумался, а потом добросовестно перечислил Шерлоку пять-шесть вариантов объяснения такого поведения. Холмс кивнул.
- Знаешь, а вот третий вариант мне в голову не приходил. Забавно.
- Зачем тебе такие сведения?
- Ты еще не читал о «брикстонском слепителе»? Нет? Значит, журналисты пока не сляпали материал из интервью Лестрейда.
- Ты работаешь в полиции?
Шерлок глянул на Джона так, как будто тот рассказал какой-то ужасно неприличный и бородатый анекдот.
- Полиция? Вот еще. Я консультирующий детектив.
- Не слышал о такой профессии.
- Я сам ее выдумал, - с нескрываемой гордостью отозвался Холмс.
Остаток сеанса они разговаривали о судебно-медицинской экспертизе и психологических особенностях убийц, а в последние полчаса Шерлок с азартом принялся учить Джона отличать мужской почерк от женского.
С Холмсом было ужасно интересно, Джон чувствовал себя не на работе, а в парке аттракционов.
- Кстати, почему ты не снял ее портрет? – неожиданно спросил Шерлок перед уходом.
- Что?
- Потрет. Я сказал, что ты не снял со стены портрет твоей девушки, потому что она бросила тебя. Я предположил и угадал. Но твои мотивы мне все равно не очень понятны.
Джон задумался.
- Знаешь… - наконец начал объяснять он. – В каком-то смысле это просто желание оставить все эти переживания. Оставить ее здесь. Пусть следующий хозяин кабинета снимает портрет со стены и делает с ним, что хочет.
- Избегаешь мыслей.
- По-моему, психиатр тут я.
- В сущности, это все скучно, - Шерлок коротко улыбнулся. – До завтра, Джон.
Доктор посмотрел на закрывшуюся дверь, потом на стену. Подошел, снял фотографию и выбросил ее в корзину для мусора.
Странно, ему недели две было не собраться это сделать.
…
На третий сеанс Шерлок явился со скрипкой под мышкой. И одет он был не так щегольски, как до этого – джинсы, тупоносые грубые ботинки, рубашка навыпуск и кожаная жилетка.
- Был в пабе, играл для любителей шотландских танцев, - пояснил он. – Нужно для расследования.
Джон чуть не подавился кофе.
- Серьезно? Никогда бы не подумал, что ты играешь на скрипке.
- Я заканчивал музыкальную школу, если ты об этом. И скрипка – это интересно.
- Да нет, я не возражаю, просто это как-то не согласуется с твоим образом.
- Ну, тогда выкинь этот образ из головы, и проблем не будет, так ведь? – взгляд Шерлока прошелся по стене, остановившись на секунду на месте висевшего портрета. Джону показалось, что Холмс одобрительно усмехнулся. Кто здесь кого лечит?
- Какие новости о брикстонском слепителе?
- О. Ты начал читать криминальную хронику. Из-за меня. Я польщен, - Джону досталась быстрая улыбка. – Пока никаких, но, если сегодняшняя танцевальная вечеринка будет выложена на ютубе, то у меня появится зацепка.
Джон ничего не понял, но решил не переспрашивать. Кажется, Шерлок не собирался выражаться яснее.
В этот раз они говорили о психопатологиях, Джон прочел импровизированную лекцию, был раскритикован в пух и прах и даже почти обиделся.
- Ты же собираешься преподавать. Тебе должно быть важно мнение потенциального слушателя, - пояснил Шерлок.
- Но не в таких же выражениях?
- Прошу прощения, я говорил вежливо.
- Тебе знаком термин «вежливое хамство»?
- Ммм… Не уверен, но он мне нравится. Так ты хочешь услышать про свои недостатки?
Оказалось, что Шерлок весьма внимательный слушатель. Он перечислил ошибки Джона, выдал несколько вариантов того, как их исправить. Уотсон признал, что замечания Холмса довольно дельные, некоторые мысли он даже записал в блокнот.
Потом они беседовали о бихевиоризме. Шерлок доказывал полезность данного взгляда на человека, а Джон пытался показать его несостоятельность и в то же время размышлял, уместно ли будет попросить Шерлока сыграть на скрипке?
- …и опыты на крысах убедительно доказывают, что… Бога ради, Джон, перестань пялится на инструмент! Нет, я не откажусь тебе сыграть, хотя ты вряд ли что-то понимаешь в классической музыке.
- Откуда ты знаешь?
Холмс поморщился.
- В соседнем кабинете на грани слышимости играет какой-то низкопробный музыкальный мусор. Человек со вкусом непременно совершил бы преднамеренное убийство после часа в твоем кабинете. Если, конечно, он не умеет отключаться от посторонних звуков. Ты вряд ли умеешь.
Джон усмехнулся.
- У тебя есть хороший шанс меня просветить.
Шерлок открыл футляр, устроил скрипку под подбородком, провел смычком по струнам…
Джон действительно не был ценителем классической музыки. Он не отличил бы Баха от Бетховена под страхом смертной казни, а вальсы Штрауса слышал разве что в одной из серий Тома и Джерри. Но эта мелодия, завораживающая и смутно знакомая, уводила куда-то очень далеко от этого бренного мира. А Шерлок играл вдохновенно, прикрыв глаза и не следя за тем, что делают руки. Смычок двигался, пальцы на грифе перемещались, и Холмс казался одним целым со своей скрипкой.
Когда музыка кончилась, Джону показалось, что ему хотели что-то сказать. Что-то очень важное. Но вот что…
- Сарасате, - тихо сказал Шерлок. – Цыганские мотивы. И у нас закончился сеанс. До завтра, Джон.
Холмс тихо прикрыл за собой дверь. Джон улыбнулся ему вслед.
«Позер. Предпочел не смазывать впечатление от музыки дальнейшими разговорами. Истерик и позер.»
По дороге домой пришлось пережить еще одно неприятное событие: позвонила Джессика. Долго мялась, словно пыталась придумать тему для разговора.
- Я хотела забрать кое-что, когда ты будешь дома?
- Джесс, - доктор вздохнул, останавливаясь на полпути к остановке автобуса. – Ты же знаешь, что можно взять ключ у миссис Диксон и не ориентироваться на меня. Мы взрослые люди, давай не будем доставлять друг другу лишних проблем.
Джессика повесила трубку, а Джон поймал себя на вспышке чувства вины. В сущности, это он был виноват в разрыве, только он один. Формально, конечно, поводом послужил тот скандал, но ситуация зрела давно. Джессика работала в сфере пиара, была молодым успешным специалистом, которого никогда не заставляли задерживаться на работе. А у Джона постоянно что-то случалось. Некоторые пациенты во время срыва звонили ему, и он был вынужден срываться и ехать в клинику. Сеанс мог перерасти в истерику, и приходилось успокаивать страдальца, а потом сдвигать всех остальных и задерживаться на работе. Психиатрия и психология раздражали Джесс, ей все казалось, что Джон оценивает ее, следит за ее поступками и интерпретирует каждый из них. Возможно, сказывалось не очень удачное общение со школьным психологом. И когда прогремела история с мальчишкой, Джессика словно с ума сошла. В целом, не слишком темпераментная девушка, она собрала чемоданы и съехала на квартиру к тетке.
Теперь, конечно, она пыталась наладить отношения. Только Джон понимал полную бесполезность этих попыток.
С квартиры надо было съезжать. Во-первых, она снималась в расчете на двоих, и теперь там было слишком пусто. Во-вторых, миссис Диксон, суровая английская матрона, очень любила Джессику и всячески старалась выразить Джону свое неодобрение.
Эти мысли преследовали его в автобусе, в метро, на улице и, поднимаясь к себе, Джон менее всего думал о том, почему из-под его двери пробивается свет.
В гостиной кто-то был. И не просто кто-то. В кресле, в любимом кресле Джона сидел элегантно одетый рыжеволосый мужчина и крутил в руках черный зонтик. На вид ему было лет сорок, лоб украшали высокие залысины, а пронзительные серые глаза тут же уставились на Джона. Доктор Уотсон никогда не видел мистера Майкрофта Холмса, но почему-то интуитивно догадался, что это именно он.
- Здравствуйте, доктор Уотсон, - голос у мистера Холмса был неприятно-ласковым.
- Добрый вечер. Чем обязан?
- Я вижу, для вас мое имя не является тайной, значит, и цель визита не удивит. Я пришел поговорить о Шерлоке.
Джон сел в соседнее кресло.
- Не могу понять, чем я могу вам помочь.
- Я заинтересован в подобных знакомствах для своего брата, мистер Уотсон.
- Знакомствах? Мистер Холмс, мы знакомы всего три дня!
Майкрофт покрутил зонтик и поднял на доктора глаза. У Шерлока взгляд был острым и быстрым, Майкрофт же напоминал, скорее, разморенную на солнышке змею.
- Джон, вы, кажется, не очень хорошо понимаете ситуацию, - старший Холмс снова улыбнулся. – Позвольте вас просветить. Шерлок побывал у многих врачей. Единственный, у кого он до вас оставался на второй сеанс – это профессор Хорэм. На скрипке Шерлок играет исключительно для собственного удовольствия и никогда не играет посторонним людям. Тем более, не играет классику. Это слишком личное.
- У вас что, видеонаблюдение в клинике?
- Нет, у меня просто хорошие информаторы, которые способны узнать Сарасате. Возвращаясь к теме, Джон, вы стали моему брату интересны. Это радует меня.
Джон помотал головой.
- Не знаю, чего вы от меня хотите, но позвольте задать вопрос, раз уж вы здесь – зачем вы привели Шерлока ко мне? Он же нормален.
- Доктор Уотсон, гениальность – не норма. Шерлок гениален и знает об этом. Он знает все социальные нормы, но не желает их соблюдать из-за упрямства и глупого максимализма. Что касается причин… Скажем так, Шерлоку иногда полезно помнить, какова она, нормальная жизнь.
Джон ушам своим не поверил.
- Вы отправляете родного брата к психиатру, просто затем, чтобы напомнить ему о том, что такое норма?!
- Не драматизируйте, доктор, - поморщился Майкрофт. – Я не кладу его в клинику, я просто прошу провести пару сессий со специалистами. Он все равно не выдерживает более одной.
- Мистер Холмс, а как же те самые врачи? Вы подкидываете им пациента, которого они заведомо не в состоянии излечить, и они доказывают ему, что он ненормален. Какой-то психологический концентрационный лагерь!
Майкрофт опять улыбнулся. У Джона на его улыбку уже намечалась аллергия.
- Ничего страшного ведь не происходит. Уверяю вас, эго Шерлока хватит на сотню таких сессий. Но вернемся к цели моего приезда. Я хотел бы держать вас в поле зрения, доктор, раз уж вы приглянулись моему брату. И, возможно, какая-то информация, которая будет вам о нем известна, меня заинтересует…
- Нет.
- Простите?
- Мистер Холмс, я не буду докладывать вам о том, что говорил мне ваш брат. Вы же понимаете, что стоит ему об этом узнать, как он перестанет мне доверять.
- О ради Бога, Джон, какое там доверие… Шерлоку вы нравитесь, как нравится новая игрушка, простите уж за сравнение. Он вам сейчас все позволит.
- Это противоречит моим принципам, мистер Холмс.
Видимо, Майкрофт понял всю тщетность своих дипломатических упражнений, поэтому поднялся и пошел к двери. Вежливо попрощался и спустился по лестнице. Джон остался в гостиной.
Теперь он прекрасно понимал Шерлока, который не желал даже называться по фамилии, потому что это связывало его с братом. Разумеется, поведение Майкрофта было продиктовано заботой и в каком-то смысле братской любовью, но все-таки…
Запиликал телефон.
«Чуть не забыл. Мой брат умеет быть обаятельным. Не привязывайтесь к нему, Джон. Право, не стоит. МХ»
Уотсон зло запустил телефоном куда-то в диванные подушки.
...
На четвертую встречу Шерлок пришел в своем обычном костюме. Окинул взглядом Джона и насмешливо улыбнулся.
- Судя по взгляду, ты имел удовольствие видеть моего братца.
- А, значит, твой брат приезжает ко всем твоим психотерапевтам, я не исключение?
- Ты исключение. Но не в этом. И ты не психотерапевт, ты психиатр. Он предлагал тебе деньги?
- Что-то вроде.
- Зря отказался. Это забавно.
Джон откинулся в кресле и посмотрел на Шерлока из-под ресниц.
- Знаешь, если бы обо мне так заботился брат, я бы набил ему морду. Честное слово.
Шерлок засмеялся, видимо, представив себе эту сцену. Что-то в его смехе показалось Джону странным.
- Он все время так… заботился о тебе?
- Как тебе сказать… у меня не слишком много друзей, Джон, чтобы можно было их преследовать.
- А подружки?
- Подружки? А, девушки? Нет, не мой профиль. Я не люблю личные отношения, это мешает, это скучно и совершенно бессмысленно. И мы, кажется, договаривались, что мы не будем говорить о моих психологических проблемах, Джон.
- Такого договора не было… - доктор внимательно смотрел на Холмса, пытаясь понять, что же именно не так. Что-то определенно было не так, но вот что, что… непонятно.
Позже доктор Уотсон чуть со стыда не сгорел, вспоминая этот эпизод и кляня свой непрофессионализм. Он же все-таки работал в реабилитационной клинике. Но тогда он просто подозревал какую-то смутную неправильность в поведении Шерлока. К тому же, его волновал один вопрос.
- Тебя не беспокоят эти частые визиты в клиники?
Холмс криво ухмыльнулся.
- С чего бы вдруг? Меня они не смущают. Доктор делает свое дело, а я - свое.
- Но ты же нормален, Шерлок. Ты абсолютно нормален. Зачем тогда ты себя так ведешь?
- Зачем? - протянул Холмс, подняв на Джона какой-то нехороший взгляд. Только спустя несколько мгновений Уотсон понял, что у детектива огромные зрачки, затопляющие собой почти всю радужку. Но Шерлок уже говорил:
- Зачем? Джон, а почему я обязан подстраиваться под всех этих кретинов? Почему я должен вести себя, как они? Почему я не могу быть таким, как мне хочется? Говорить то, что хочу, видеть то, что хочу, знать то, что хочу?! Во всей этой бесконечной карусели гнусной лжи я единственный соблюдаю хоть видимость правды! Эти жалкие идиоты врут, врут постоянно, себе и друг другу, а я всего лишь озвучиваю правду, я всего лишь остаюсь самим собой, Джон! Почему я должен врать? Почему должен выдумывать небылицы, если меня спрашивают, как я провел день? Почему?!
- Господи боже мой... - до Джона медленно начало доходить. - Боже мой... Шерлок... Это что - кокаин?- он вскочил с места, подбежал к Холмсу и сжал тонкое запястье. Пульс бился, как бешеный, отплясывая заводную ирландскую джигу. - Да ты с ума сошел! Ты что, нанюхался?!
Шерлок поднял на него мутные глаза.
- Если и так, то что?
Странно, голос у него был вполне себе трезвый. Выдавали зрачки и бешеная эмоциональная вспышка. Видимо, эйфория уже прошла, начинается откат с его вспышками раздражительности.
- Ничего, - деревянно ответил Джон.
Вообще, следовало бы немедленно позвонить врачам и увезти этого красавца в медблок.
- Ты хоть соображаешь, что ты пришел накокаиненным в реабилитационную клинику, Шерлок?
- Я пришел к тебе, - внятно пояснил детектив.
- А, ну да, логично.
Очень даже правильно было бы сейчас позвонить и позволить увезти Шерлока в медблок. Очень правильно и достойно одного из лучших врачей этой клиники.
Джон сам не понял, каким образом он оказался на дороге, ловя кэб. Хорошо хоть, его кабинет выходил на лужайку, и низкие и широкие французские окна могли позволить выйти из клиники почти незамеченным. Уже из кэба он позвонил Джошу и пожаловался на форс-мажор.
Шерлок лежал на его плече и, видимо, с трудом удерживался от каких-то поспешных действий. Пальцы его беспокойно шевелились, словно наигрывали какую-то мелодию на рояле.
А Джон совершенно не понимал, какого черта он везет этого наркомана-экспериментатора к себе домой. Ну, или не хотел понимать. Привычка психотерапевта к анализу мгновенно связала в единую цепь несколько событий: визит Майкрофта, его слова, его разговор с Джоном, возможный звонок Шерлоку и кокаин в качестве вишенки на торте. Джону не хотелось давать старшему Холмсу шанс запереть своего брата очень и очень надолго.
У благоразумного доктора уже бывали такие выходы за пределы принципов. Когда-то давно, в студенческие времена, он пару раз ввязывался в совершенно безнадежную драку. Что характерно - выходил победителем. Один раз ударил преподавателя за оскорбление, нанесенное студентке, хотя знал, знал, что не нужно этого делать. Срывы случались, Джон прекрасно знал о своей адреналиновой зависимости, которая иногда предъявляла права на его разум. Но одно дело - двинуть в челюсть заносчивому ублюдку и совсем другое - везти к себе присыпанного «пудрой» гениального придурка, чтобы не дать его старшему брату радостно открыть дверь больничной палаты. Определенно, Джон прогрессировал.
У Дома Джон выволок Шерлока из такси, молясь всем богам, что бы кэбби принял Холмса просто за пьяного. И заодно благодаря этих же богов за то, что мисс Диксон уехала. Они кое-как ввалились в гостиную, где Шерлок был сгружен на диван.
- Ты идиот, - Джон присел на корточки рядом с диваном. - Этого случая хватило бы Майкрофту, чтобы закрыть тебя минимум на пару месяцев.
- Ну так пойди и скажи ему, - отрезал Холмс. - Мне было скучно.
- Да, это все объясняет... Твою мать, Шерлок, ты вообще думаешь о последствиях своих действий?
- Ммм, не ори, голова... - детектив страдальчески закатил глаза.
- Я сделаю чаю.
- Нет, стой!
Шерлок неожиданно сильно обхватил Джона руками и повалил на себя. Не ожидавший атаки доктор даже не сопротивлялся.
- Остаааанься, - протянул Холмс. Голос у него был по-прежнему пугающе трезвый, а зрачки все еще бешено расширенными. - Останься, Джон, - он рванулся вперед и поймал губы доктора в поцелуе. Тут только Уотсон опомнился и мягко высвободился из объятий.
- Будешь не под «пудрой» - поговорим, - проворчал он. Нет, Джону совершенно не было стыдно или страшно. Импульсивное сексуальное поведение на грани кайфа и отката у кокаинщиков вполне могло быть и ничего не могло значить.
Он пошел на кухню делать чай. Когда вернулся, Шерлок уже спал, свернувшись калачиком, бледный и тощий, как подросток.
«Итак, подведем итоги, Джон Уотсон».
Он притащил к себе невменяемого Шерлока, скрыл от своего руководства факт срыва подопечного, нагрубил тому, ради кого его и свели с Шерлоком. Отлично.
За весь день Джон ни разу не вспомнил ни о Джессике, ни о потерянной работе, ни о скандале. Он вообще не вспоминал ни о чем, кроме Холмса. Хотелось жить. Хотелось дождаться, пока Шерлок проснется, и вытряхнуть из него дурь.
«Боже, как же ты жить будешь, когда он уйдет, а, Джон Уотсон?»
«Как-нибудь, как-нибудь...»
Джон устроился в своей кровати. Спать в кресле рядом с диваном ему показалось слишком мелодраматично.
Джон проснулся поздно. Будильник он вчера не поставил. Странно, что никто не звонил, требуя на работу немедленно. То ли щадили и так уже без пяти минут уволившегося, то ли Джош проникся описанием форс-мажора.
В любом случае, ошибку начальства следовало использовать.
Уотсон спустился вниз. С кухни чем-то аппетитно пахло.
- Доброе утро, - из кухни выглянул Шерлок. – Чай? Омлет?
- И то, и другое, - ответил Джон. – Спасибо.
- Компенсация неудобств, – пожал плечами Холмс. На нем была вчерашняя рубашка, расстегнутая до половины, и вчерашние же джинсы. Носки обнаружились у дивана. По дому детектив шлялся босиком.
- Как ты себя чувствуешь? – Джон принял чашку с чаем и сделал глоток.
- Прекрасно. О, не смотри так, это была маленькая доза после долгого перерыва. И у меня нет зависимости.
- Конечно.
- Абсолютно, Джон. Я серьезно – у меня нет зависимости, и есть свои причины. К тому же, поведенческие расстройства, свойственные употребляющим этот наркотик, у меня отсутствуют.
«Конечно. А целоваться ты ко мне лез от большой любви.»
- Джон, мне просто было скучно…
- Скучно? – доктор чуть не подавился омлетом. – А как же тот брикстонский маньяк?
- Я поймал его еще позавчера. Скучно и обыкновенно. Мой мозг не может без дела, иногда приходится его стимулировать.
- То есть ты полагаешь, что визит в клинику под кайфом – это было разумное решение?
Шерлок поморщился.
- Ну, мое поведение было слегка расторможенным.
- Слегка?!
- А что, я сделал что-то еще?
- Ты еще и не помнишь. Прелестно. Ладно, закроем тему. Я надеюсь, ты не собираешься никуда уходить?
По красноречивому взгляду Холмса было понятно, что нет, не собирается. Кокаиновая абстиненция все-таки довольно неприятная вещь. Как и любое похмелье.
Холмс продефилировал в гостиную. А Джон остался мыть посуду.
- Если будешь заказывать пиццу, то мне без анчоусов! – донеслось из гостиной.
Уотсон усмехнулся.
Они и правда неплохо провели день. Шерлок окопался у шкафа с медицинской литературой, вынимал одну книгу за другой, что-то смотрел, а потом и вовсе оккупировал ноутбук Джона. Доктор приводил в порядок бумаги из личного архива – еще один шаг к переезду.
Все это очень напоминало прошлое. Когда-то, еще в Университете, у Джона был сосед, Дерек. Он учился на юриста, и они жили в одной комнате. Дерек был несносен, вечно разбрасывал свои вещи и не соглашался с Джоном ни в чем, но его нахождение в комнате не вызывало раздражения. Джон не мог объяснить это странное чувство, но оно возникало далеко не со всеми. Вроде как пришел человек к тебе домой – и ты уже знаешь, что это и его дом тоже. С Дереком все было именно так. Они могли ругаться по десять раз на дню, но им было уютно. Когда сменилось общежитие, и Джону выпал другой сосед, он предпочел зарабатывать и снимать квартиру - жить с ним он не мог. Хотя этот новенький, Колин, был не в пример лучше Дерека в совместном сосуществовании. Казалось, это какой-то специальный ген, который отвечает за сожительство с Джоном Уотсоном.
У Шерлока этот ген явно был. Они целый день просидели в квартире, и Джон иногда даже не замечал, что рядом есть кто-то чужой. Шерлок словно бы мимикрировал под окружающую обстановку.
Зато было время подумать.
Например, о том, что они знакомы всего пятый день, а этот тип уже восседает в его кресле с его томом фармакологии в руках и в запасных тапочках и имеет такой вид, как будто это его квартира. И что самое странное – это казалось Джону правильным.
Нет, это надо было прекращать. Хотя бы потому, что сеансы скоро кончатся, больше не будет повода видеться. Джон слишком хорошо знал, как это бывает. Находясь в депрессии, человек цепляется за первое попавшееся увлечение, фильм, книгу, другого человека. Вцепляется всеми конечностями и отказывается отпускать. Замена одной привязанности на другую. Очень опасно и очень вредно.
Но не прогонишь же это недоразумение из своей квартиры? Извини, Шерлок, но я затыкаю общением с тобой дырку в своей жизни – так, что ли?
- Шерлок?
- Ммм?
Детектив лениво приподнял бровь, показывая, что слушает, но не прочь бы вернуться к фармакологии.
- Почему ты пришел на второй сеанс?
- Что, прости?
- Второй сеанс. Ты никогда не приходишь на второй сеанс к психиатру.
Холмс усмехнулся.
- А ты не пытался меня лечить. Видишь ли, Джон. Я тяжело схожусь с людьми. С любыми людьми. И это не вина людей, это мой осознанный выбор. А психиатры пытаются доказать мне необходимость социальных контактов. Они – нормальные.
- А ты – нет?
- Джон, ты сам знаешь, норма – это всего-навсего вымышленная модель поведения, которую из-за распространенности считают адекватной. Не больше и не меньше. Нормы не существует. А я существую вне нормы уже довольно давно. Зачем терять время на то, чтобы очередной идиот доказывал мне необходимость смены образа жизни? Для тебя же норма – такое же условное понятие. Как и для Джозефа.
- Кстати, он все еще преподает.
- И что?
- Ты мог бы его увидеть.
Холмс поморщился.
- Мы с Джозефом не были друзьями или учеником и учителем. Он просто предложил мне свой образ мыслей, а я их принял. Образ мысли всегда со мной, а по Джозефу я не скучаю.
- Ты интересный, - в никуда сообщил Джон.
- Мда? Ты почти одинок в своем мнении. Люди обычно куда более категоричны.
Несомненно, имел место звонок старшего брата младшему. И пусть Холмс сколько угодно говорит о своем «скучно». На пустом месте кокс не нюхают.
Шерлок, пользуясь молчанием Джона успел раскритиковать квартиру, сделать пару занятных замечаний на тему миссис Диксон, рассказать кое-что о жизни самого Джона и попросить заказать пиццу.
Весь вечер они провели за едой и разговорами. Шерлок упоенно рассказывал о методах самоубийства у разных народов мира. Глаза у него блестели, а у Джона совершенно не пропадал аппетит, несмотря на довольно неаппетитную тему.
И им было уютно. Настолько, что к концу вечера Джон начал задумываться – а может, у Шерлока действительно только слегка растормаживается поведение? И никаких импульсивных сексуальных реакций? Просто усиление имеющегося?
Вот это уже была совершенно лишняя мысль. Джон поспешил напомнить себе, что после некоторых экспериментов в юности он решительно выбрал женщин. Определенно, Шерлок Холмс плохо влияет на свое окружение.
И еще очень хотелось послушать скрипку. Жаль, Шерлок не принес ее с собой.
Джон заснул у себя, вслушиваясь в осторожные шаги в гостиной. Шерлок не спал. Но под звук его шагов можно было уснуть.
И это было странно.
- Поедешь на работу? – спросил с утра Шерлок, дожевывая бутерброд.
- Да, если ты не против, - Джон допил кофе и посмотрел на часы. – Нельзя постоянно оправдываться форс-мажором.
- У нас все равно сеанс. Можем поехать вместе. Если не боишься испортить репутацию.
Холмс умудрялся говорить об этом совершенно серьезно, без тени улыбки.
- Я тебя умоляю, у меня давно уже нет репутации.
- Ты ошибаешься, Джон, - Шерлок коротко глянул на него, натягивая носки. – Тебя считают жертвой обстоятельств и одним из самых лучших врачей клиники.
- В любом случае, я ведь ухожу, чего мне опасаться?
- В любом случае, я хотел заехать в полицию. Звонил Лестрейд, ему нужны какие-то скучные подробности.
- Лестрейд?
- Детектив-инспектор Ярда. Ты же теперь читаешь криминальную хронику.
Джон только усмехнулся.
Они вышли из дома вместе, Шерлок поднял руку, подзывая такси. Открыл дверь, нырнул в темное нутро салона и помахал рукой. Уотсон помахал в ответ.
Это был, определенно, самый необычный пациент в его практике.
…
В клинике сегодня определенно что-то случилось. Или нет, не сегодня. Вчера.
На газоне чернели следы от шин – так бесцеремонно паркуются либо очень богатые клиенты или полиция в спешке. Или Джон просто заразился от Шерлока страстью к выводам.
Персонал казался слегка нервным и взвинченным.
Джош поймал его перед кабинетом и практически толкнул внутрь.
- Слушай, Джон, насчет того парня, Холмса…
- Что?
- Ты можешь больше с ним не работать.
- А что так?
- Звонил его братец, извинился за свое поведение, объяснил, что прекрасно понимает неудобства, связанные с лечением мистера Шерлока Холмса, сказал, что не настаивает на дальнейшем лечении.
Джон покачал головой, про себя костеря мистера Майкрофта Холмса на чем свет стоит.
- Ничего, Джош, осталось не так уж много, а наши отношения идут на лад.
Заведующий поморщился.
- Понятия не имею, как ты с ним общаешься. Бросил бы ты это дело, Джон. Эта семейка, между нами говоря, вся ненормальная. А тебе только еще одного скандала не хватало.
Джон задохнулся от возмущения.
- Джош, ты в своем уме? Шерлоку двадцать девять лет!
Заведующий в свою очередь выпучил глаза:
- Джон! Ты что, я совершенно не это имел в виду! Мало ли какие скандалы бывают из-за капризных пациентов. Вообще в данной ситуации, я предпочел, чтобы никаких Холмсов у нас в клинике не было.
- А что за ситуация?
- А, ты же не знаешь… - Джош воровато оглянулся по сторонам. – Вчера тут полиция была, зевак куча, я тебе даже звонить не стал, тебе еще этого не хватало… Хью убили.
- Хью?
- Ну Хью Кэссиди, наш санитар. Помнишь его? Мрачный такой парень, работал в реабилитации для особо буйных. Ну и медбратом подрабатывал, когда рук не хватало. Вчера нашли с пробитой головой в одном из свободных кабинетов. Как на зло, утро было раннее, никто ничего не видел и не слышал.
- Что полиция говорит?
- А что они говорят? Ничего не говорят. Отпечатков нет, оружия нет. Всех пациентов пересмотрели, так они все в палатах были. А у нас же не концлагерь, на территорию клиники легко можно зайти. В общем, неприятная история. А этот Шерлок обожает в такие дела лезть, мне парни рассказывали. По следам грязи может понять, куда ты утром ходил. Так что ты… О. Доброе утро.
В кабинет заглядывал Шерлок Холмс – безупречно одетый, подтянутый, изображающий всем своим видом вежливое внимание.
Джош поспешно вышел за дверь.
Шерлок устроился в кресле и поднял на Джона блестящие глаза:
- Ну? Рассказывай, Джон.
- О чем?
- Как о чем? Убийство, конечно…
продолжение в комментариях
@темы: авторский фик, Шерлок ВВС
-
-
06.01.2012 в 00:30-
-
06.01.2012 в 00:31-
-
06.01.2012 в 00:31-
-
06.01.2012 в 00:32-
-
06.01.2012 в 00:32-
-
06.01.2012 в 02:52-
-
06.01.2012 в 02:54-
-
06.01.2012 в 10:59восхитительно!!!
-
-
06.01.2012 в 11:39-
-
06.01.2012 в 11:48-
-
06.01.2012 в 14:04Восхитительный фик, который, чувствую, буду перечитывать не один раз!!!!
-
-
06.01.2012 в 21:29-
-
07.01.2012 в 00:25-
-
07.01.2012 в 00:26-
-
08.01.2012 в 00:27шикарное АУ. Были царапки, но блин, это же здорово то как!
-
-
08.01.2012 в 00:45спасибо вам! чувствую, что еще не раз перечитаю)
-
-
08.01.2012 в 01:08это пять!))
Честность. Шерлок был очень честным.
Честным до зубовного скрежета.
дыаааа, он такой
Истерик и позер
- Не знаю, чего вы от меня хотите, но позвольте задать вопрос, раз уж вы здесь – зачем вы привели Шерлока ко мне? Он же нормален.
- Доктор Уотсон, гениальность – не норма. Шерлок гениален и знает об этом.
ваше "и знает об этом" почему-то очень зацепило
- О ради Бога, Джон, какое там доверие… Шерлоку вы нравитесь, как нравится новая игрушка, простите уж за сравнение.
бу((
«Чуть не забыл. Мой брат умеет быть обаятельным. Не привязывайтесь к нему, Джон. Право, не стоит. МХ»
сложная задача - не привязаься к этому чудовищу *_*
жон задумался на секунду. Проблемы? Проблемы у него с тем, что он цепляется за Шерлока Холмса, потому что его жизнь пуста и уныла. Вот это проблемы, а расследование…
Шерлок вернулся в половину первого ночи, довольный, как кот, продуктивно отгулявший свой законный март.
чудесное сравнение
«Боже, ну что я здесь делаю? Психиатр, специалист высокой категории, без пяти минут преподаватель. Сижу на диване рядом с двинутым на всю голову детективом-маньяком, который только что спер базу данных моей клиники.»
ахаха) квинтэссенция их отношений)
- Я подумаю.
- Такси ждет внизу.
- Хорошо, будем считать, что я уже подумал.
вобще блеск
- Это мистер Холмс. Мой…постоянный пациент.
укаваило вхлам)))
спасибо!
-
-
08.01.2012 в 02:40-
-
08.01.2012 в 03:16-
-
08.01.2012 в 06:28-
-
08.01.2012 в 15:21-
-
30.09.2012 в 23:09Ваше творение покоряет с первых абзацев. Потрясающий слог, удивительно каноничные герои, реалистичность происходящего просто на высоте)
Аплодирую стоя. Спасибо Вам за такой чудесный фик!
-
-
19.12.2012 в 14:02Очень понравилось.
Рыжий, спасибо!
-
-
20.12.2012 в 03:06-
-
20.12.2012 в 20:59-
-
23.12.2012 в 19:41спасибо!
-
-
21.02.2013 в 16:25-
-
04.04.2013 в 11:35-
-
04.12.2015 в 22:41-
-
13.10.2016 в 20:39Спасибо